— Только дома надо говорить одно и то же, — поучал Михась, — работали в другой бригаде, со взрослыми, недалеко от шоссе. Тогда нас никто не разоблачит.
— А ребятам, школьникам, что сказать? — спросил Юра.
— Придумаем что-нибудь.
— Опять обманывать?
Михась не понял, спрашивает ли он или советует обмануть, и сказал, поморщившись:
— Скажем, что мы... ну, дома были заняты, и делу конец!
Юра почувствовал, что они зашли слишком далеко и надо как-то выкручиваться. Уже в третий раз на этой неделе они отправляются из местечка, весь день проводят на реке и под вечер, будто с работы в колхозе, возвращаются домой.
Скоро и кустарник кончился. А солнце еще высоко. Рано, очень рано показываться своим на глаза.
Хлопцы опять повернули в кусты, боязливо оглядываясь, чтобы первыми заметить опасность. Возле двух олешин, недалеко от берега, словно сироты, остановились. Постояли молча, не глядя друг на друга.
— Давай посидим, — предложил Михась.
— Давай.
Сели молча. Разговор не клеится. Михась думал о чем-то своем. Юрик, ковыряя прутиком землю возле корней дерева, тоже молчит.
— А знаешь что? — вдруг спрашивает Михась.
— Что? — оживляется Юра.
— Организуем свой отряд. Свой, ну, понимаешь... Я, ты, еще ребят подберем, клятву дадим, старшего выберем. Тайна!
— А что будем делать?
— Составим план.
— Какой?
— Обыкновенный, с пунктами. На все лето и осень.
Юрик ничего не понимает, но расспрашивать дальше не решается, потому что Михась может подумать, будто он совсем несообразительный.
— Собираться будем в одном месте,— говорит дальше Михась,— тайком от всех. Младших на стражу поставим, пароль свой установим... Эх, и здорово получится!..
На этом его фантазия иссякла, нужен был помощник, чтобы дальше развивать задуманное. А Юра молчал. «Пионерский отряд,—думал он, — понятное и нужное дело. А это, «по-военному»?..» Правда, Юра уже не пионер. И в комсомол еще не вступил. Но предложение Михася его озадачило.
Не очень понимал свою «идею» и сам Михась. В мыслях его мелькали какие-то книжные фразы о рыцарских делах, о братьях-разбойниках, о разных ватагах и атаманах. Однако хоть и казалось все это привлекательным, но было далеким, чужим. Михась пытался представить себе свой отряд как группу каких-то верных друзей, подчиняющихся ему самому, вольных и храбрых, и не мог...
Мысли его прервал Юра.
— Смотри, едут, — тревожно прошептал он.
Оба насторожились и поглядели на дорогу, пролегающую метрах в пятидесяти от них. По дороге трусила лошадь, а на длинной мажаре по обеим сторонам сидели ребята. Правил лошадью бородатый мужчина, время от времени оглядывавшийся на мальчишек, как видно разговаривая с ними. Ехали они по направлению к местечку.
