Уходит! Стало быть, не согласился…
Тяжело дыша — тучен стал великий князь за последние годы, — поднялся он по крутой лестнице в покои Алексия. Едва дух переводил. Вошел он к митрополиту в то мгновенье, когда Алексий держал в руках крест, отвергнутый Сергием, рассматривал его с таким вниманием, будто видел впервые.
Дмитрий сразу приступил к делу:
— Благослови, отче, после себя на митрополию всея Руси Михаила, архимандрита коломенского!
— Митяя? — изумился Алексий. — Кто он? Один из коломенских попов? Что тебе в нем?
Дмитрий, скрыв тайную причину, сказал:
— Грамоте он добре горазд, в нем сила книжная. Никто, как он, не может книги читать и толковать. Его речь легка, чиста и громогласна.
— Высок и напруг, плечи велики и толсты, — перебивая Дмитрия, гневно сказал митрополит. — Охоч до яств мирских…
— Голос его прекрасен, — не слушая наставника, горячо продолжал великий князь.
— А вид каков? — повысил голос Алексий. — Борода плоска и долга, лицом красен, нет на облике его отсвета небесного. Как на игумене Сергии, — с грустью добавил он.
— Память у него велика, — не унимался Дмитрий. — Он помнит древние повести, книги, притчи, и духовные и житейские. Никто, как он, не может говорить.
— Митяй не будет митрополитом! — завершил спор Алексий. — Ему еще подобает побыть монахом и обучиться благим делам и нравам, да и всему прочему, что должен знать митрополит.
Но Дмитрий не отступил. Он снова — и не один раз — приходил к Алексию просить за Митяя, посылал с этой же просьбою двоюродного брата Владимира Андреевича, сановитых бояр. Митрополит всея Руси был непреклонен.
— Нет! — невозмутимо отвечал он всем.
На мольбы Дмитрия, на его уговоры и даже понуждения старый митрополит не отвечал. Он оставался непреклонным.
В январе 1378 года худо стало восьмидесятипятилетнему Алексию. А второго февраля, едва рассвело, попросил позвать к себе князей Дмитрий, Владимира и старейших бояр.
Все собрались вокруг постели, затаив дыхание, ловили еле слышные отдельные слова умирающего старца:
— Господи, пошли князю Дмитрию… Володимеру… детям… воинству… Помоги одолеть…
Его голос звучал все тише и тише, пока совсем не смолк. Дмитрий наклонился над ним, слезы текли по его щекам. Плакали все. Навек уходил от них близкий человек.
Печально звонили и по всей Руси колокола…
* * *
Вскоре после похорон Алексия Митяй по повелению великого князя переселился на митрополичий двор — Дмитрию не терпелось самому посадить митрополита на Руси.
