— Нет, недосуг, — опять стал серьезным Доронка, посмотрев на отца.
— Пошли! — не отставал Юрка. — У меня на удилище новый берестяной поплавок, а ты блесну бы взял на щук, а?
— Нет, дела у меня, — наотрез отказался Доронка.
— А какие же?
— Учусь. Пока помогаю батюшке: меха раздуваю, воду ношу. Вот смотрю, как меч куют. А подучусь малость, так вместе с ним выкуем и мне доспех. Батюшка говорит, что к тому времени как раз придет пора татар воевать, понял?
У Юрки глаза раскрывались все шире.
— К князю Дмитрию Ивановичу в войско пойду! — гордо продолжал Доронка, видя, как ошеломили его слова друга. Когда он замолчал, Юрка вздохнул:
— Счастливый ты: и пику и шлем себе выкуешь, а мой батюшка сможет научить меня только подкольчужную рубашку сшить из кожи.
— А без нее тоже нельзя, — ответил Доронка. — Как ударят саблей, так кольца в тело и вопьются, коль рубашки не будет. Давай так: ты мне рубашку сошьешь, а я тебе доспех выкую.
— И вместе пойдем в войско князя Дмитрия Ивановича?
— Вместе!
Лица мальчиков сияли. Юрка думать забыл и о жирном налиме, и об осетрах, что заплывают из Волги в Москву-реку.
Железо в горне снова накалилось. Кузнец захватил его клещами и положил на наковальню. Подручные взяли кувалды…
— Сюда! Сюда! Сюда! — показывал маленький молоточек, и громадные молоты послушно били в указанное место.
Стояли два друга, Юрка — сын сапожника, Доронка — сын кузнеца, смотрели, как меч куют. Битва с татарами представлялась им игрой…
Плотницкой работы в Новгороде Великом хоть отбавляй. Топор Степанки — плотника искусного — без дела не лежит. За мастерство Степана берут в любую артель. Вот и теперь рубят купцу новый дом. Веселит сердце работа. Шутят плотники. Затянули песню про девицу, что как месяц ясна, чьи глаза как синь озера.
Степан не поет: не горазд, и слов не запоминает, и напев не получается. А слушать, как другие поют, любит.
Под песню хорошо думается. Вот и сейчас вспомнил про свою жену, что с двумя сыновьями осталась дома, в деревне, во владениях князя Андрея Константиновича суздальско-нижегородского.
«Как-то она там, лебедушка моя, одна управляется? — думает Степан. — И ребятки мои здоровы ли?»
— Бог в помощь, — прервал его мысли старый изможденный человек в рубище. — Не подадите ли куска хлебушка, мастера славные? Издалека иду.
Дали плотники страннику хлеба, ковш кваса поднесли. Спросил кто-то:
— Откуда же путь держишь, человече?
— Из Нижнего Новгорода, — ответил старик. — И беда там великая сотворилась.
