- Это его работа, царь! И ты боишься...
- Замолчи!
- Не кричи на мальчика, мастер, - сказал великий царь. - Мальчик молод и глуп, а дерзить он, должно быть, научился от тебя.
Взгляд царя был страшен, и мастер понял, что расплата за дерзость будет не менее страшной. Спутник его стоял, поигрывая веревкой.
- Ты знаешь свои дела, мастер, и я тоже их знаю. Поэтому ты и боишься меня.
- Да, великий царь, - сказал он, - я знаю свои дела. Я нашел, как куском простого полотна поймать ветер, и твой флот с тех пор не знает поражений.
Он боится меня, я боюсь его, и весь мир боится длинных узких кораблей с белыми крыльями на мачтах. Крылья... С этого-то все и началось.
- Дальше!
- Я построил тебе дворец, великолепием своим далеко превзошедший все, что когда-либо существовало.
- Дальше!
- Я построил Лабиринт, из которого никто еще не вышел живым.
- Верно, - улыбнулся царь, - ты сам едва там не остался. Дальше!
- Он принес тебе инструменты, которые стоят дороже любого царства!
- Помолчи, мальчик, - сказал царь с той же улыбкой. - Помолчи и послушай. Что ты сделал, мастер, перед постройкой Лабиринта?
Царь по-прежнему улыбался, но улыбка была какая-то перекореженная. Он ужасен, как разъяренный лев, подумал почему-то мастер.
- Молчи! Он не смеет тебя допрашивать: ты ему в отцы годишься!
- В отцы он годится тебе, мальчик... Так ты ведь у нас не ваятель, мастер, ты у нас математик, зодчий, а еще этот... Ну, как оно называется? А, да, техник, технолог... Хитрец-искусник, не так ли?
Мастер молчал: он понял, давно уже понял, о чем будет речь, но он не видел за собой вины. Царица может приказывать тому, кто готов покорно служить царю.
- И все-таки однажды ты изваял! Ведь верно, мастер?
- Он никогда не был скульптором!
- Был, мальчик.
Царь теперь еще больше напоминал разъяренного льва, и мастеру показалось даже, что он видит длинный хвост, со свистом рассекающий воздух и царственно обвивающийся вокруг царственных чресел - или это свистела веревка?
- Он был скульптором, и он изваял, - длинная, хорошо рассчитанная пауза. Корову он изваял, мальчик, деревянную корову. Впрочем, ваятель из него никакой, и обмануть он сумел только быка...
- Это правда?
Он кивнул: как говорят, на то была воля богов, а ведь нельзя не подчиниться воле богов! Или воле царицы, или воле царя.
- Да, - сказал он, - это правда.
Хвост в последний раз рассек воздух - или кусок веревки? Сколько было витков, подумал почему-то мастер. Ему казалось важным знать это.
