К удивлению Марушевского, Айронсайд встретил его довольно любезно. Чувствовалось, что он обо всем информирован. Напевая какую-то мелодию, откупорил бутылку вина и провозгласил здравицу за успех. Трудно было понять, всерьез это сказано или иронически...
Русскому генералу не пришло в голову, что англичанин был доволен его твердостью, а все остальное относил к пустякам. Этот русский генерал делом подтвердил мнение Айронсайда. Принуждением можно и армию создать, и в бой ее бросить, и враждебную агитацию прекратить.
...Трудовой Архангельск всколыхнулся. Чудовищное дело! Чуть ли не в самом центре города открыть бой с применением пулеметов и орудий. По зову подпольщиков рабочие, вопреки запрету, собирались группами, бурно выражали свое возмущение произволом. «Палачи! Пираты! Разбойники!» — каких только выкриков не срывалось с уст!
Тяжко переживали и организаторы подполья. Закемовскому служба не позволила выйти с почты, и он прислушивался к взволнованным разговорам посетителей. Лишь под вечер вырвался из конторы. Пройдясь по набережной, присел на малозаметной скамейке, где нередко встречался со Склепиным. Безусловно, Иван должен прийти с подробностями. Тот не заставил себя ждать. Спешил, даже типографскую краску с рук как следует не смыл. Очень хорошо, что пришел не один — привел Александра Золотарева, работавшего писарем в английском штабе.
Сели рядом, делая вид, что ведут между собой непринужденный разговор. Стали рассказывать — Золотарев об Айронсайде, Склепин — о Марушевском и подпольной группе казармы, которая действовала самостоятельно, так как не смогла связаться с городом, с рабочими и моряками.
Закемовский узнал, что, после того как взбунтовавшаяся казарма, не выдержав силы ружейно-пулеметного и орудийного огня, капитулировала, взводу солдат было приказано расстрелять зачинщиков тут же, во дворе. Взвод заколебался. Заметив это, обреченные закричали:
— Стреляйте, ребята! От своих пуль легче смерть...
Со слезами на глазах солдаты дали залп. Генерал Марушевский, вытирая вспотевший лоб платком, спокойно проговорил, обращаясь к стрелявшим:
— Ну вот, а говорили, что в своих стрелять не можете. Можете! Заставим!
Рассказав об этом, Склепин печально взглянул на Закемовского. Ведь это по их совету создалась подпольная группа в казарме и вела там агитацию. Среди расстрелянных были хорошо знакомые им люди.
— Может, мы не то направление взяли, Сергей? — спросил Иван Михайлович.
— Нет, Ваня. Общее направление взяли правильное. А вот надо ли было поднимать бунт — это вопрос. Жаль, с нами не смогли посоветоваться.
