При звуке звонка Вика вздрагивает от неожиданности. Всего несколько последних штрихов – и вот рисунок готов. Только сейчас она отчетливо видит, что именно рисовала все это время, – до сих пор перед ее глазами все было каким-то неясным, затуманенным.
– Какой милый котенок! И окрас у него такой необычный. Трехцветный, с симпатичным черным пятнышком возле носа. Это не тот ли, который был на прошлом твоем рисунке? Там его, правда, было не так хорошо видно. А девочка, которая с ним играет, – это ты? Очень похожа на тебя.
Вера Федоровна, стоя возле Вики, очень внимательно рассматривает ее рисунок и озвучивает свои впечатления. Да, Вика снова нарисовала себя. Или Аду? А рядом, в траве, – Шустрика. Девочка на рисунке играет с котенком. Вике становится не по себе, внутри все сжимается от ужаса, когда она в нарисованном пейзаже вдруг узнает… кладбище. Посторонние ни за что не догадаются, что эта трава и вот эти несколько кустиков находятся там. Только Вике они знакомы, потому что она видела их возле могилы Ариадны. Она и бабушка. Самой могилы тут не видно. Нарисованная Ада, на миг превратившись снова в уже знакомый Вике жуткий скелет, подмигивает ей и как ни в чем не бывало продолжает играть с Шустриком. Интересно, Вера Федоровна заметила это преображение живой девочки в мертвую на рисунке? Нет. Она продолжает все так же радостно улыбаться, восторгаясь «милым котенком» и девочкой, играющей с ним, очень похожей на Вику.
Пройдясь по рядам, учительница бегло просматривает другие работы и сразу собирает их. Сев за свой стол, она обращается к ребятам:
– Я дома еще раз внимательно посмотрю ваши рисунки и выберу те, которые будут участвовать в выставке. Участие одного из вас я могу подтвердить уже сейчас: это работа Вики. Она доказала, что прошлое домашнее задание выполнила сама, без чьей-то помощи.
Все начинают потихоньку расходиться. Вика так удивлена и рада, что она теперь – участница самой настоящей выставки! Поэтому она не сразу вспоминает о перчатках: они все еще на ней. Никто пока не задал ей ни одного вопроса. Просто не заметили, наверное.
– А это что за обновка такая? Из бабушкиного сундука?
Тата. Ну конечно, уж она-то никогда не пройдет мимо и не промолчит! Вика так и не придумала заранее, что ответит, если ей зададут вопрос о перчатках. И вот она, раскрасневшись от волнения, неподвижно стоит перед Татой. Вика очень отчетливо представляет, как она выглядит прямо сейчас со стороны: беспомощной и жалкой, – именно такой Тата наверняка и видит ее. И вдруг у нее вырывается то, чего она от себя совершенно не ожидала:
