Раз пенёк, два пенёк | страница 9



— Гена, хорош чесать, я с первого раза врубаюсь. По мне, так хоть валить обоих, был бы понт… — сплюнул сквозь зубы собеседник — невысокий мужчина в кепке, надвинутой на глаза, но не прикрывающей давний глубокий шрам. Он был гораздо старше своего товарища.

— Вот, за что я тебя уважаю, Ваня! Духу в тебе — на десятерых хватит! — Гена попытался обнять собеседника.

Но Иван не любил фамильярностей. Он невежливо откинул руку товарища и прибавил шаг.

— Пойдём шибче, пока Клавка не успела малолеток совратить!

Хохот Гены разорвал тишину вечерней улицы. Кошка на заборе испуганно сорвалась вниз и метнулась в кромешную темень подворотни.


Вечером Петрович возвращался домой в благодушном настроении. Ласковый весенний ветерок приятно теребил усы, и аромат свежей листвы кружил голову. Хотелось запеть, старшину распирало от глубокого чувства счастья, а сладкие голоса — то ли итальянцев, то ли французов (Петрович не очень хорошо разбирался в иностранных языках), доносящиеся из открытого окна, будили в душе что-то такое… заставлявшее оглядываться на проходящих мимо хорошеньких девушек.

Дойдя до своего подъезда, он решил покурить на опустевшей к вечеру скамейке — месте собрания здешних пенсионерок. Милиционер присел на краешек, под ветви рябины. Не спеша достал из пачки приплюснутую сигарету, тщательно её размял, прикурил и глубоко затянулся.

Хорошо-то как! Не надо ехать за семь морей, ловить птицу удачи в тридевятом царстве. Как говорится — где родился, там и пригодился. Главное, чтобы имелась любимая работа, верные товарищи, да милая жена.

Вспомнив супругу, Петрович по-тараканьи шевельнул усами. Эх, держись, Галина Матвеевна! Растрясётся у тебя сегодня жирок-от! Старшина с наслаждением втянул в себя очередную порцию вонючего дыма.

Вдруг на голову что-то капнуло. Хорошо капнуло, крупно. Усач снял головной убор, осмотрел его и выругался трехэтажным. Ворона с дерева опорожнилась и попала прямо на тулью фуражки! Настроение изгадилось. Он растоптал недокуренную сигарету и направился домой — злой, как чёрт, сжимая кулаки. Держись, Галина Матвеевна!

— Опять пьяный? — супруга не поняла ещё, что Петрович не в духе.

Через мгновение она лежала на полу, отправленная мужем в нокдаун. Зазвенела на кухне опрокинутая кастрюля с борщом. Старшина кипел, как камчатский гейзер. Однако вспышка гнева его была кратковременна. Уже через несколько минут усач искренне раскаялся в содеянном.

— Да ладно, Галчонок, погорячился, ты уж не обижайся на меня. Сам себя виню теперь. А всё эта ворона, чтоб ей пусто было, — Петрович, обняв жену за плечи, гладил её нежно по волосам.