Из кухни выглянула девушка в белом фартуке и косынке. Чёрные локоны выбивались, падая на уши. Карие глаза её, смеясь, смотрели на Ваську. А, может, вовсе и не на Ваську? Непонятно.
Солнце грело уже по-летнему. Подсыхали мазутные лужи, появились первые одуванчики. Ребята, расположившись на тракторном колесе, отдыхали после сытного обеда.
Шурка ковырял спичкой в зубах и рассуждал:
— Васька, ты заметил, как на нас смотрели в столовой поварихи? Вот та, которая чёрненькая… красивая. Ну и толстушка тоже ничего! Пончик такой, да.… По сколько им лет, интересно? Ну, не намного старше нас, наверное… Эх, хороши тётки! Помять бы «буфера» толстенькой!
— Ага, тебе бы шею не намяли. Помнишь, что директор сказал? Могут быть неприятности. Здесь большая деревня, а в деревне все девушки наперечёт. Так что, Шурка, не нужно строить никаких планов по этому поводу, — Васька привык слушаться старших.
— Мало ли чего наговорит этот Грендель… Крендель! Подумаешь, командир. Он здесь нам начальник, а после работы — никто. Может, будет ещё указывать, в какое время в сортир ходить? Пусть внуков своих учит в горшок с…ть! Чем займёмся вечером? — Шурка не думал о работе совершенно.
— Не знаю, видно будет. Ну, что, пойдём трудиться, обеденное время закончилось. Пора крутить гайки, Андреич уже ждёт нас, — Васька засобирался.
Шурка тяжело вздохнул и, бросив спичку, поднялся с колеса. Чёрт бы побрал эту работу!
— Привет, трудяги! Из училища сюда приехали? Я тоже на отработке здесь. Два года после института надо пахать в этом совхозе. Меня Алан зовут, — подошедший к практикантам молодой парень поздоровался за руку с обоими.
— Чем занимаетесь после работы? Я зайду к вам на чаёк, добро? Ну, тогда — до вечера, мне ещё на поле съездить нужно, — Алан ушёл, насвистывая.
Практиканты отправились в мастерские, ремонтировать проклятущий трактор.
У Шурки подгорела каша. Васька, поковыряв ложкой немного, отодвинул тарелку в сторону. Кушать, конечно, хотелось, но можно ведь чайку с батоном и с икрой кабачковой попить. А завтра на обеде покормят.
Шурка, поняв, что друг остаётся голодным по его вине, предложил несмело:
— Может, картошки поджарим?
— Давай поджарим, конечно. Кашу я с детства не люблю.
Кудрявый отправился на кухню. Вскорости чуткое ухо Васьки уловило нецензурную брань на повышенных тонах. Кажется, Шурка вступил в конфликт с соседями!
Опасения юноши подтвердились. Выглянув на коридор, он увидел, что один из соседей, Петя — называемый всеми Синим — брызжет слюной и истерично хватается за кухонный нож. Второй, менее агрессивный, Панкратыч — пытается что-то объяснить возмущённому, схватившему уже в качестве самообороны сковородку, Шурке, показывая на мешок. Из которого заметно убыло.
