Татьяна проснулась от резкого порыва ветра. Комнатная дверь громко брякнула, стукнувшись с размаху о шкаф. Женщина встала, подошла к окну и прикрыла форточку. Вдалеке полыхали зарницы — похоже, будет буря. Хозяйка поёжилась. Скорей, под тёплое одеяло! Но, не успела она сделать назад и двух шагов, как форточка снова со звоном распахнулась. Сквозняк. У братца, видать, окно не затворено? Чтоб ему пусто было!
Так и есть. Дверь к Кабану, вопреки обыкновению, была раскрыта, оттуда задувал ветер. Спит, как медведь! Хозяйка прошла в комнату брата и замкнула на шпингалет распахнутое окно. Покосилась в сторону кровати. Дрыхнет, усом не ведёт, душегуб. Татьяна вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
— Да это у Вас, батенька, перелом! Возможно — со смещением. Надо бы на рентген, в райцентр, — доктор поправил очки указательным пальцем. Совсем, как Васька!
— Добираться на перекладных надо, — Шурка загрустил. Чёрная полоса, воистину!
— Ну, можно поговорить с Наумом Лаврентьевичем. С оказией он отправит и Вас, Александр. Значит, говорите, с лестницы упали? И как Вас так угораздило! — недоверчиво посочувствовал доктор.
— Ага, именно так. Угораздило, — уныло подтвердил Шурка.
— Что ж, с лестницы, так с лестницы. Пока я наложил лангету, но это временно. После снимка — гипс. На пару месяцев.
Алан присвистнул:
— Ничего себе!
— А Вы как думали? Перелом — не шуточки. Ну, теперь, ребята, разрешите откланяться. Спокойной ночи! — врач устало потёр переносицу.
— Спокойной ночи, Иван Иваныч!
Друзья отправились по домам. Нужно было поспать хоть немного. Завтра, вернее уже сегодня, придут девушки, и все вместе они отправятся к Прохору — помочь мужику в его невесёлых хлопотах.
Ледяная мгла развеялась, чёрный туман отступил. Кабан сидел на том же месте, прислонившись к пеньку. Он не дышал и был холоден, как лягушка. Вековые берёзы шумели, кланяясь порывам ветра, шелестели беспокойно кусты. Но вдруг всё стихло: ветер угомонился также внезапно, как и начался. Выяснило — небесный фонарь луны осветил кладбищенские кресты и оградки неподалёку.
Татьяна снова проснулась — теперь уже от стука в дверь. Может, показалось спросонок? Нет, стук повторился.
Женщина подошла к двери:
— Кто там?
— Впусти меня, Таня! — донеслось с улицы.
Надо же, как голоса похожи бывают! Подумала бы — братец домой просится, кабы не знала, что он в соседней комнате спит.
— Назовись, мил человек! Как-никак, среди ночи будишь!
Татьяна хотела уже, было, открыть щеколду, но что-то её остановило. Голос. Да, голос… нехороший какой-то. Зловещий.
