Мальчишки в бескозырках | страница 36
Вошел в домик. Увидел старшего лейтенанта и старшину. Доложил, что прибыл, что все в порядке. Напившись чаю, я вернулся на станцию, залез в теплушку и заснул на нарах. Проснулся я, когда поезд уже шел. Дорога была монотонная и спокойная, кроме одного случая, виной которому был я сам.
Иногда состав, поднимаясь в гору, замедлял ход. И вот я придумал себе игру. Держась за поручень тормозной площадки, я бежал рядом с вагоном. Все обходилось благополучно, а один раз я не рассчитал. Поезд набирал скорость, а я все бежал и никак не мог запрыгнуть на подножку. От напряжения у меня в глазах потемнело. Я понял, что совершил глупость. Собрав все силы, с громадным трудом впрыгнул на подножку и долго не мог отдышаться. О случившемся никому не сказал.
Прибыли в Кобону — на восточный берег Ладоги. Наша команда построилась в колонну и подошла к шлагбауму контрольно-пропускного пункта, расположенному на кромке берега.
Здесь произошел небольшой инцидент. Еще на станции начальник команды, старший лейтенант, дал мне на время свой револьвер. Надевая поверх шинели через плечо кобуру на тонком ремне, он сказал:
— Как закончу мотаться на берегу и выйдем на лед, я у тебя его снова заберу.
Когда проходили через КПП, старший наряда, увидев на мне револьвер, попросил предъявить на него документ. Я сказал, что револьвер не мой, а старшего лейтенанта.
Естественно, меня заставили вернуть револьвер хозяину, а тот выслушал нелестное замечание в свой адрес за халатное отношение к оружию.
После проверки документов у бревенчатого шлагбаума мы вступили на ладожский лед. Перед нами открылась белая равнина с множеством вех, уходящих от берега к горизонту.
Дорога жизни
Второй раз за короткое время мне приходилось пересекать Ладожское озеро. Первый раз я это сделал по воде на корабле. Теперь же предстоял путь по льду.
Мы вышли на лед в ночь. Такая предосторожность была не лишней. Ведь ледовая трасса проходила всего в восьми — двенадцати километрах от передовых позиций немцев. Колонна шла по накатанной на льду дороге. Над высокими сугробами курилась снежная пыль. Летел снег. Было очень холодно…
Много книг написано о блокаде Ленинграда. В одной из них я прочел, что в декабре 1941 года от голода умерло более 52 тысяч человек, в январе и феврале 1942-го — почти 200 тысяч. По заключению Чрезвычайной государственной комиссии, от голода во время блокады умерло 641 803 человека.
Спасение города зависело от подвоза продуктов. И тогда было принято решение наладить доставку продовольствия в Ленинград через Ладожское озеро. Дело было тяжелым и очень опасным. Ведь на южном берегу Ладоги стояли немецкие батареи. В северной части озера хозяйничали белофинны. И только узкая полоска ладожской воды между западным и восточным берегами оставалась ничейной. Вот этой-то полоске и суждено было со временем превратиться в легендарную Дорогу жизни. Она состояла из трех участков. Первый — от Ленинграда до мыса Осиновец на западном берегу Ладожского озера, второй — от Осиновца до села Кобона на восточном берегу и третий — от Кобоны до станция Подборовье. Последний участок пролегал по сплошной целине и бездорожью. Общая длина маршрута составляла триста восемь километров.