– Если кто-то имеет против какие-то соображения, пусть скажет.
И вдруг непредвиденное:
– А я его не читал, – сказал Холопов[302].
– Так прочитайте, – сказал Гранин.
Кто-то сострил:
– Ему все равно дальше седеть некуда.
Но я ответил:
– Седеть некуда, но инфаркт я еще могу получить…
Теперь через две недели новая экзекуция.
9.2.74. Мучаюсь новой повестью. Не умею продумать, не знаю характера главной героини. Гранин мне сказал:
– Зачем вы заключаете договор? Это же кабала. Нельзя на это идти, когда есть деньги.
Он прав. Я не должен был этого делать.
21.8.72. Был у Гранина… Гранин умен, осторожен, точен. Сказал: попробуйте не печатать, когда это возможно (о сокращенном очерке).
6.6.75. Гранин вчера на даче, когда заговорили о чувстве завершенности и покоя, которое поражает во время поездки в Бельгию[303], сказал, что они испытывают чувство духовной обеспеченности (неточно вспоминаю)… За их плечами – сотни лет разумной истории – те внутренние изменения, которые у них происходят, ничем им не грозят…
У японцев идея пространства: в малом – большое! У бельгийцев же идея времени – смотрите, Рубенс, Рембрандт, это было так недавно, всего 300 лет назад!
17.8.75. Дом творчества Комарово. Один. Ночь. Не спится. Читаю с трудом Хулио Кортасара, хотя книга, вероятно, к концу очень понравится. Гранин удивился тому, что я мало читаю. Даже своих друзей – Мишу Глинку[304] и того не прочитал. Было стыдно. Я уж не говорю, что не читаю и тех классиков, которых нужно знать.
10.9.75. Сегодня открылась выставка авангардистов в Невском дворце культуры. Был Гранин. Звонил мне – хотел взять с собой, но меня не было. По телефону он сказал:
– Колоссальное разнообразие личностей. Силен элемент эпатажа. Много талантливых ребят. Преобладает сюрреализм[305].
Потом он, шутя, прибавил:
– Какие-то тетки громко ругали, но народ безмолвствовал.
Завтра хочу пойти сам.
20.9.76. …У Гранина в повести «Обратный билет», которую сейчас читаю, есть мысль Гора о реальности людей придуманных. Гор говорил: «Кто реальнее – Онегин или сосед Иван Иванович? Онегин, конечно». У Гранина это – герои Достоевского.
И еще: Гор знал, читал уже Гранина – и молчал. Начальства он всегда боялся. Когда-нибудь спрошу его об этом.
18.2.77. Ходили с Граниным. Я сказал, что читал его книгу о блокаде (на его вопрос – читал ли?), хотя пока не читал. Сказал пафосно о преодолении страданий.
Он сказал: вот и вы мыслите штампами. Никто страданий не преодолевал – их и преодолевать нечего. Люди жили – и все. Страдали, конечно, а преодолевать им не приходило в голову.
