(Иначе обвинил Машкова в литературности. Впрочем, один холст на выставке великолепен.)
28.12.93. Сегодня в Пушкине был вечер памяти Кондратьева и Володи Волкова[637], открывал я, а через 2,5 часа ушел, упустив халяву.
Было несколько очень хороших выступлений. Одно из них – Сморгона. Он показывал умнейшему Володе Волкову свои работы, и тот, поглядев их, сказал:
– Есть три пути у художника. Первый – добиться успеха. И ты уже рядом. Второе – добиться денег. Но как это сделать, я не знаю, я и сам их не имею. Третий – добиться осуществления своей идеи, своей индивидуальности.
– Вот это я бы очень хотел! – воскликнул Сморгон.
– Тогда возьми спичечный коробок – и пиши.
Рюрик Попов говорил о переписке Неменовой и Волкова, который как критик сумел ей сказать то, что никто ей никогда не говорил.
Волков сказал:
– Мне пришлось выползать с самого дна соцреализма.
Я рассказал о Басманове и Тырсе (это из рассказов Саши Сколозубова[638]).
«Басманов очень гордился тем, что Тырса его хвалил. Волков слушал-слушал, а потом и ляпнул:
– Павел Иванович, что Тырса, он же не стоит вашей пятки».
8.1.94. Зисман:
– Я никогда ни у кого не мог научиться. Был Иогансон[639], поддержал, но не научил. Мочалов хочет писать книгу. Но о Каплане ему было легче писать, он прочитал всего Шолом-Алейхема, а обо мне ему читать нечего.
16.2.94. Вчера выставка Калужнина, Овсея Фридмана и Льва Гальперина[640]. Выступал и, кажется, хорошо… Лучший из всех Фридман[641] – он был известен как жулик. Приносил в Худфонд дикую халтуру по технике безопасности – «Берегите лес!».
21.2.94. Выставка Гальперина, Калужнина и Фридмана дает колоссальный резонанс. «Это три художника!» – восторженно говорят Зисман и Ира Карасик, вкладывая особое значение в «три» и в «художника».
Фантастический пейзаж Гальперина и цветы Калужнина потрясают…
Поварова сказала, что выставка в музее Ахматовой «резко перетягивает Манеж», где выставлены Делакроа и Нисенбаум.
– Я просто поражена. Гальперин – это открытие, его пейзаж. Поражает, с какой мощью осваивает Филонова Фридман.
О Духовлинове[642] (в Манеже): интерес к поверхности (не глубине), одинаковость. Нисенбаум несколько растянут и слабее Дома писателя.
Я рад, что два имени связаны со мной.
15.4.94. Вчера был на Крымском валу – Татлин, все знакомо и замечательно. Михаил Шварцман[643] оказался для меня художником другой кармы, я его не ощущаю, хотя есть вещи очень выразительные. Он был там, сидел огромный бородатый еврей и безучастно смотрел в пространство – рядом куча искусствоведов.
