…Анатолий Заславский сказал: «Когда Фрумак пишет, то кажется, что с его пальцев стекает сперма». Это точно. Жизненная сила и энергия живописи Р. С. велика до удивления!
9.6.92. Был у ученицы Матюшина Елены Станиславовны Хмелевской[626]. Ей 94‐й год. Вошел в Пушкине в Дом архитекторов, она занималась раньше дизайном, – сидит, смотрит свои работы. Остались очень плохие. 3–4 приличные (чуть лучше).
Не помнит, куда делись остальные, а они все у Несмелова– Делакроа. Говорю: есть ваши работы, я видел, они не пропали. Она с недоверием смотрит – не может быть, забыла. О Матюшине говорит, что он «был хороший человек» – и все.
13.9.92. Был у Костровых. Два замечательных старика, очень хорошо рассказывали о прошлом.
Анна Александровна[627] принесла Вере Михайловне Ермолаевой свои рисунки, та их перебрала и отложила один.
– Вот этот повесьте и глядите на него.
Значит, хорошо, точно.
2.10.92. Пришла телеграмма – умер Николай Александрович Макаров, не дожил до собственной выставки и альбома. Какая печаль!
13.10.92. В 1925 году в ГИНХУКе Малевич организует ОЖК – отдел живописной культуры, где Ермолаева занимается цветом, Юдин – формой. Нужно было пройти заново все открытия, от импрессионистических – через Сезанна – к супрематизму.
Костровы рассказывают, что создавались таблицы «напряженности цвета» – сколько у Сезанна зеленого, красного. Эти таблицы были очень красивы. Такое же задание получил и Курдов[628].
…Об Анатолии Каплане рассказывал, что очень был слабый студент – вместе учились – думали, ничего не выйдет. Но позднее К. стал всматриваться в кладбищенские памятники, повторять орнамент. И появился огромный еврейский художник.
11.4.93. Был сегодня у Батурина, он очень хорошо меня встретил… Как всегда, подводит память. Много рассказывал о Стерлигове, считает Стерлигова «свихнувшимся» на допросах. А Ермолаеву приравнивает к Малевичу, «это не меньший талант».
Как-то получается, что мне с писателями почти неинтересно разговаривать. Они «вне проблемы», вне искусства – такое пришло время, а художники – мои особенно – кипят.
Удивительно, как много у них проблем! Зисман пишет все смелее, и тоньше, и лучше. Старики оказались крепче и значительнее тех, кто, казалось бы, должен делать открытия, обретать свой язык. Нисенбаум и Гоберман[629] прекрасны. Поварова и Астрейн Лариса[630] – последняя растет на глазах, чистая эмоция, нежность цветового поля. Что же до литературы, то скукота.
…Прекрасное обсуждение Кондиайн. Удивительная по тонкости акварелистка.
