Балконная дверь. Снаружи было темно, в гостиной горел свет, и стекло отражало то, что не вместил объектив. А именно кресло у входа в спальню и самого фотографа.
Галина прикрыла лицо черной мыльницей, ее нечесаные седые волосы сбились набок. Женщина снимала, стоя на коленях за креслом, словно защищалась от кого-то хлипкой мебелью.
Снимала балкон и окно. Ночью, сорвавшись с постели.
На изнанке фото стояла маркировка.
«Кучер».
В гостиной было тепло, но Саша ощутила озноб. Ее посетила нелепая мысль: то, что испугало Галю
(а Галя на снимке была испугана, о да)
могло стоять за стеклом.
Оно
(Кучер)
вполне могло стоять в темноте на балконе.
Планировалось, что мама составит им компанию, но она отказалась в последний момент.
— Прости, доча, лучше я отосплюсь перед ночной сменой.
«Как всегда», — вздохнула Саша.
Рома обнял и чмокнул в щеку. Он забыл побриться или отращивал мужественную щетину. Щетина, впрочем, была мягкой и светлой, эдакий пушок.
В продуктовом Речного они купили колбасы — подкормить волков. Побрели на юг вдоль раскаленной трассы. Впереди них бежали, бодая сорняк, тени, соприкасались контурами. Изредка по объездной пролетали фуры, обдавали выхлопами и пылью. На дне балки журчал ручей. Склоны поросли благоухающими полевыми цветами.
«Какой здесь воздух!» — Саша вдохнула его полной грудью, продегустировала.
От жары пейзаж подергивался маревом, двоился. Над Шестином ползли барашки облаков.
— На днях обещают грозу, — сказал Рома.
— Летняя гроза — это очень уютно, — проговорила Саша, — особенно когда ты дома, в сухой постельке. Лежишь себе, слушаешь гром. Читаешь ужастики.
— Я сыт ужастиками по горло. Ты заразила меня.
— Чем?
— Кошмарами. Мне снился жуткий сон.
«Про дом?» — чуть не спросила она. Но осеклась: одинаковые сны видят лишь жертвы Фредди в франшизе.
— Что там было?
— Яхт-клуб. Туман, и разные звуки в тумане. И утопленник, просто омерзительный.
Рома выставил перед собой руки, закатил глаза, захромал, урча: «Мозги, мозги!» Саша хихикнула.
— Не смешно! Никаких больше «Ходячих мертвецов» на ночь.
— Первые три сезона были неплохими, а дальше они скатились.
Саша вытерла пот со лба.
— И что делал этот утопленник?
— Ничего. Лез на меня и задавал идиотские вопросы. Я… прости, я чуть не обмочился. Еще была статуя в виде твоей соседки.
— Тети Светы?
— Нет. Блондинки. Официантки.
— Инны.
— Вот-вот.
— Хм, ты запал на Инну? — Саша насупилась. — Нравятся пышные формы?
— Нет. — Рома растерялся.
