— Какая муха вас укусила? — Папа сыпал остротами, грунтуя потолок. — Хватит мух ловить.
Саша содрала последний клок обоев и крикнула:
— Па, ты назойливый как муха.
— Моя дочь! — засмеялся отец.
На ум пришел еще один фразеологизм: дохнут как мухи. Но Саша не произнесла его вслух.
В два заявился служащий Интернет-компании, установил модем. Посетовал, что Алексины живут на краю света. Пока сохла грунтовка, мама приготовила обед. Папа ел за обе щеки, и Саша заподозрила, что по части стряпни Вероника проигрывает маме.
Работа спорилась. Ударными темпами Алексины белили потолок, сменяли друг друга на верхотуре. Шуруя валиком, Саша воображала себя Сальвадором Дали.
Папа подначивал маму внизу. Никто бы не понял, что они в разводе.
— Сань, тебя там мальчик зовет.
Она спрыгнула со стремянки.
— Косынку сними, — шикнула мама.
Саша скинула бандану, взъерошила волосы. На щеках и лбу красовались белые точки.
Под балконом стоял Рома. Улыбался фирменной улыбкой славного парня. От таких без ума будущие тещи.
— Я за тобой. На обещанную экскурсию.
— Ой, у нас тут ремонт…
— Иди, иди, — сказал папа из гостиной, — работы осталось чуток.
— Ну ладно. — Саша сверилась с часами: — В семь зайдешь?
— Договорились! — засиял Рома.
Мама и папа многозначительно ухмылялись, и она швырнула в них тряпкой.
На улице постепенно спадала жара. Солнце катилось к горизонту. Тучи комаров жужжали над болотом.
Саша приняла душ. Заскочила в спальню. Муха с подрезанными крыльями сидела на своем месте. Жирная черная тварь. Мстительные глазки схоронились в тени от форточки. Сама муха словно стремилась переползти в тень по штукатурке.
Саша вспомнила чернушный детский стишок:
Рану вскрыл, а там начинка —
Очень жирная личинка.
Муха-цокотуха, позолоченное брюхо. Цокот подкованных мушиных лапок. Гибрид, муха-теленок, карабкающаяся к потолку. И фильм был, где такой красивый брюнет снимался, немного похожий на дядю Альберта.
Саша продемонстрировала рисунку средний палец.
Ушла, а через минуту тень полностью скрыла муху.
Для вечерней прогулки Рома выбрал брюки и футболку-поло. Вид у него был официальный, в равной степени нелепый и милый.
«На свидание он, что ли, вырядился?» — подала голос Шура.
Рома был не один, а с подружкой.
— Кто эта красавица? — ахнула Саша.
— Это Кортни. Поздоровайся, Кортни.
У его ног сидела мохнатая собака, белая, с коричневыми подпалинами. Длинноносая морда излучала радушие.
— Можно?
— Конечно. Она не кусается.
Саша опустилась на корточки, погладила собаку по холке. Взъерошила густой мех.
