— Немного позже я сама отдам распоряжения. Почему все так торопятся?
— Самолет вылетает через три часа. Как хорошо, что мы возвращаемся домой. А главное, что дом будет домом, ведь без тебя там пусто.
— Стало быть, скучал по мне? — наконец сказала Катрина.
Губ Джареда коснулась легкая улыбка.
— Рад твоему возвращению домой.
Катрина помрачнела и отвела взгляд от своего подданного.
— Джаред, я должна тебе сообщить… — проговорила она. — С этим я собиралась направиться к отцу, но мне это легче сказать тебе.
Она замолчала, почувствовав замешательство. Джаред с непониманием посмотрел на Катрину. Неясное волнение тронуло его сердце.
— Неужели ты хочешь сообщить нечто такое, что тебе сложно вымолвить?
— Я не еду в Сербию, — решительно сказала Катрина и добавила ещё тверже: — Я остаюсь.
Горькое удивление сменилось разочарованием на лице Джареда.
— Но почему?
— Есть веские обстоятельства.
— Разве? И с чем это связано?
— Я так решила. У меня остались здесь неоконченные дела…
— Дело в Марке? — не дав ей закончить, настаивал Джаред.
— Дело в Марке, — сказала она с искрой торжества и улыбнулась. — Не расстраивайся. Вот увидишь, я скоро приеду. Возвращайтесь в Белград.
Джаред тревожно смотрел на наемницу, чувствуя, как Катрина ускользает от него. Вид её прекрасного лица постепенно смягчил его взгляд.
Но лишь на несколько мгновений, ведь в нем вскипал скрытый огонь чернейшего негодования.
— Это роковой выбор, Катрина, — предрек он.
Глава 9. Белое платье и серебристые волосы
Терзали душу тернии желанья.
Шарль Огюстен де Сент-Бёв
Мне снова начали сниться кошмары.
Скала, которая походила на крышу многоэтажки. За ней раскидывались холмы кладбища. Шаги. Кто-то бегал в темноте. Из туманной ночи появилась вьющаяся на ветру черная ткань. Словно платье. Я направился к черному савану, окутывающему женский силуэт. Лица не было видно.
Внезапно её пробила пульсирующая дрожь, буквально сломавшая суставы прежде изящной фигуры. Голова дернулась вбок, а руки вывернулись в нескольких местах. Спина её выгнулась, а из покрытого ввалившейся тканью рта раздался длинный низкий, как гудок паровоза, вопль.
Ужас крепко схватил меня в свои объятья. Я бросился прочь. Кто-то бежал рядом. Из клубов тумана появился бегущий человек. Он повернул, и мне отчетливо стало видно его лицо. До боли знакомое, только непривычно бледное… Мое собственное.
Мой двойник был одет во всё то же, что и я. Он направлялся в сторону холмов. Кладбища. Желая его остановить, я бросился вдогонку за самим собой. Мне было не угнаться. Я начал кричать убегающему двойнику, чтобы он остановился. Но поздно: мой двойник достиг холмов. Он остановился возле надгробья и повернул голову в мою сторону, протягивая мне белую руку. От ужаса я закричал, только из горла вырвался не крик, а точно такой же паровозный гудок, как у передергивающейся женской фигуры в черном саване.
