Пылающими в темноте желтыми глазами он проследил за Катриной и Виктором, пока они поднимались по лестнице в VIP-зону.
— Где вы были? — нетерпеливо спросил Зан, стремительно направившись навстречу своей дочери и другу. Тон его голоса был настолько резким, что прочие разговоры прервались. Подданные обоих кланов в недоумении посмотрели сначала на Зана, потом на Катрину и Виктора, гадая, не пропустили ли они чего интересного.
— А в чем дело? — спросил Виктор, не обращая внимания на резкость Зана.
— Меня интересует, где была моя дочь.
— Всё в порядке, — легко улыбнулся Виктор, — она была со мной.
— Отец, что-то случилось? — спросила Катрина.
Зан не смотрел на Катрину. Он не сводил жесткого взгляда с Виктора. Лорд-маршал Ворман подступил к Зану на шаг ближе.
— Не знаю, что ты себе подумал, но твои эмоции безосновательны, — тихо сказал Виктор и двинулся к остальным.
Зан проводил его негодующим взглядом, потом обратил глаза на Катрину. Он определенно подозревал, что Виктор проболтался о его плане убить Марка после отъезда Вэллкатов из Калининграда.
— Ты выглядишь печальной, ангел, — фраза предполагала, что Зан ждет объяснений.
— А ты выглядишь обеспокоенным. Что так встревожило великого лорда-маршала? — сыграла в ту же игру Катрина.
В VIP-зону, пошатываясь, вошла Лилия, от плохого самочувствия забывшая на диване свою сумочку. Она украдкой глянула на Зана, который будто бы и не заметил её появления. Впрочем, так оно и было. По незнанию она сочла Катрину очередной его жертвой. У Лилии до сих пор кружилась голова, и когда взяла сумочку, она была вынуждена сесть на диван, чтобы набраться сил уйти из этого чертового клуба.
Прищурившись, Зан вгляделся в Катрину, потом, сбавив тон, ответил:
— Не бери в голову. Мне кое-что показалось. Но всё в порядке, — закончил Зан и вопросительно поднял брови.
Она кивнула и направилась было к позвавшей её Митре. Но вдруг, незаметно для остальных, Зан крепко схватил Катрину за руку и резко подтащил к себе. Катрина вздрогнула. Она нахмурила от боли брови и взметнула на отца встревоженный взгляд.
— Я знаю этот твой взгляд, Катрина, — сквозь зубы проговорил Зан на ухо дочери. — Ты винишь меня. И я знаю, в чем. Ты думаешь, я несправедлив, желая смерти фотографа? — последнее слово он произнес с глубочайшим омерзением.
— Мы закрыли эту тему, отец, — напомнила Катрина. В её голосе прозвучали одновременно твердость и просьба.
— Это не так. Но сегодня мы закроем эту тему, — он ещё крепче сжал пальцы, невзирая на то, что видел, как Катрине больно. — Мы одной крови и одной плоти. Это закон и нерушимая догма. Я и ты — Вэллкаты. Я знаю, что тебя задевает. Ты считаешь, я был лицемерен, приказывая убить Марка, чтобы паршивец издох, а сегодня сам изменил своим принципам и с праздным эгоизмом неблагоразумно оставил жить Лилию?
