В её голосе Виктор расслышал угрозу. Он не знал, как ей ответить. Он ведь и сам пока не решил, что делать в столь щекотливой ситуации. Дружба с Катриной и Заном одновременно никогда не была простой ношей. Наемницей он дорожил, а Зана боялся.
Глядя на Виктора, Катрина всё поняла без слов.
Лицо Виктора омрачила тень озабоченности.
— Я не могу разочаровать ни твое доверие, ни ожидания твоего отца, — сообщил он с оттенком извинения. — Полагаю, чтобы ситуация разрешилась в одну или другую сторону, нужны внешние обстоятельства, которых пока не имеется.
Несомненно, Виктор Ворман среди чинов лордов-маршалов не отличался особой решительностью. Случай служил ему попутным ветром. Будучи судьей Трибунала он обладал лишь красноречием и ловкостью в интригах. Одну из которых сплетал прямо сейчас, пытаясь устоять на двух расходящихся лодках.
На красивые жесты он был охоч. Не отказывал и в поддержке, когда сторону выбирать не приходилось. А оказавшись на распутье, предпочитал отдать инициативу.
— Если, положим, ситуация неким образом изменится, — заговорил Виктор непринужденно, будто теоретизируя о чем-то отвлеченном, — то рвения в исполнении просьбы Зана я не проявлю. Триумвират не выносил приговора этому Меерсону. Если по какой-то причине Марк останется жив, объяснить всё Зану будет легко. Ведь клан мой не воинственный. Мы не стражи и не искушены настолько в искусстве смерти, как вы. Вот только, что может произойти, ума не приложу.
Катрина в Викторе не ошиблась. Всецело полагаться на него она не могла, но лазейку он ей давал.
— Какие смелые предположения ты строишь, — с азартом протянула наемница. — Могу я верить, что истинные мотивы твоего намека таковы, какими ты их мне представил, когда говорил о нашей дружбе?
Лорд-маршал Ворман заглянул ей в глаза.
— Даю слово, ты можешь мне верить.
[1] Прозвище Паннонский Мучитель (по названию местности — Паннонской равнины) за особую жестокость по отношению к крестьянам и врагам Зану Вэллкату дали турки, властвовавшие на территории Сербии с 1459 года.
Позвольте мне хоть изредка видеть человеческие лица, слышать не только ваш голос, позвольте мне выходить, двигаться, чувствовать, что я еще живу.
Александр Дюма
«Записки врача»
Вместе Катрина и Виктор вернулись в клуб. Зан, увидев их вдвоем и помня, что оба какое-то время отсутствовали, со злостью сжал перила балкона. Прежде он не был против их дружбы. Но о чем они говорили наедине?
