Мой бульвар — грустная тень сладких воспоминаний: радостных и горьких. Их гнезда здесь в тишине его кленов, во дворах, на тонкой аллее и тротуарах. А еще, обязательно, то завтра, что обозначится новым светом и ветром, глотком воды и кусочком хлеба, может, даже верой, что все будет хорошо, и потом обязательно ляжет в ту же копилку памяти.
***
Я выпил кружку пива, но только на несколько минут обманул жажду. И все же больше пить не стал. Чай и кефир всегда были для меня спасением. Ими и лечился. Но сегодня я хотел вина. Я свободный — и хочу вина! Только бы не забыть, что вечером у меня гости.
Я держался мужественно, не поддаваясь соблазну «расслабиться». А до этого был один шаг: достаточно было взять желанный стакан вина. И все! И понесет меня легкий челн по волнам быстротечной реки, убаюкивая мечты и фантазии самыми цветочными красками.
Все же устоял, не уступил своей слабости. Занял себя тем, что поехал в театр, хотя никакой нужды у меня в том не было. Ничего нового в расписании — все, как и прежде: репетиции не моих сцен, на сцене не мои спектакли.
Зашел в гримерку.
Званцов (теперь уже с ним мы сидели спина к спине: гримерный столик Юлика достался ему) и Клецко из соседней гримерки, с глазами «повышенной влажности», курили сигареты. Из репродуктора звучали голоса репетирующих на сцене. Поздоровались.
— Александр Анатольевич, вам кроличьи тушки за полцены не нужны? — обратился ко мне Званцов.
— Не понял, — сказал я.
— Кроличьи тушки за полцены! — размахивал руками, объяснял мне Званцов. — На Комаровке они четыре тысячи стоят, а тут две.
— Где это тут и откуда такая щедрость? — удивился я.
Глаза Званцова стали еще более влажными, приобрели какую-то новую яркость, блеск, будто у него резко поднялось артериальное давление.
— Знакомый мой на кроличьей ферме работает. Продает. Говорил, сколько хочешь можно взять. Андрон и директор заказали по пять штук. Куль десять берет. Так будете брать? — пулеметной очередью выдал Званцов, активно размахивая руками.
Я прикинул в голове: четыре тысячи и две — разница очевидная. Почему бы и не взять? Хотя кроличье мясо мне не очень нравится, но в голодное время пригодится.
— Возьму две тушки, — согласился я.
Званцов втянул коротко стриженую голову в плечи, его лицо покраснело, глаза наполнились слезами и он, хрюкая, отрывисто засмеялся.
— Шутка, — успокоившись, сказал он.
Поняв, что лоханулся, через несколько мгновений я тоже начал смеяться. Не первый раз попадаюсь на его приколы. И не я один. И Салевичу он продавал дешевый кубинский табак для трубки, и Конькову белые летние тапочки почти бесплатно, а Ветрову велосипедное колесо обещал за копейки. Были и других его прикольные обещания.
