Гораздо реалистичнее изображено крестьянство в произведениях публициста 40-х годов XVI в. Ермолая-Еразма. Свою задачу как писателя Ермолай-Еразм видит в разработке плана реформ, которые должны привести «к благоугодию земли и ко умалению насильства»[56]. Это «насильство», против которого борется Ермолай-Еразм, есть «насильство» в отношении крестьян. Положение крестьян («ратаев», как называет их Ермолай-Еразм) рисуется писателем исключительно мрачными красками: «Ратаеве же безпрестани различный работные ига подъемлют: овогда бо оброки дающе сребром, овогда же ямская собрания, овогда же ина». «Многа же и ина ратаем обида от сего, еже царскиа землемерительнии писарие яздяху с южем делом мерным… , изъядяху много брашна у ратаев». «Ратаеве же мучими сребра ради, еже в царску взимается власть и дается в раздаяние велможам и воинам на богатество, а не нужда ради»[57]. Гнет, которому подвергаются «ратаи»-крестьяне, вызывает с их стороны борьбу, приводит к волнениям: «Сии же (ратаи. — И. С.) всегда в волнениях скорбных пребывающа, еже не единаго ярма тяготу всегда носяща»[58]. Протестуя против такого положения дел, Ермолай-Еразм призывает к тому, чтобы царь принял предлагаемый им проект реформы крестьянских повинностей. Однако, несмотря на всю силу и блеск аргументации Ермолая-Еразма (развившего целую теорию о том, что крестьянин и его труд составляют основу всей общественной жизни), его проект о регламентации и уменьшении крестьянских повинностей остался лишь литературным памятником, не найдя) никакого применения в практической политике.
Русской политической мысли XVI в. известна и еще более острая форма постановки крестьянского вопроса. Если Ермолай-Еразм в своей критике остается на позициях защиты интересов землевладельцев, стремясь урегулировать взаимоотношения между крестьянами и землевладельцами и этим устранить опасность «мятежей» крестьян, то совершенно иначе ставит вопрос о крестьянстве (точнее, о холопстве) современник Ермолая-Еразма — Матвей Башкин. Материалы церковного собора 1554 г. осудившего Башкина как «безбожного еретика и отступника православный веры»[59], сохранили высказывания Башкина по вопросу о холопстве. Под религиозной оболочкой, по мотивам несовместимости рабства с принципами истинного христианства, Башкин выступает с требованием полного уничтожения холопства: «Христос всех братиею нарицает, а у нас де на иных и кабалы, на иных беглые, а на иных нарядные, а на иных полные; а я де благодарю бога моего, у меня де что было кабал и полных, то де есми все изодрал да держу де, государь, своих доброволно: добро де ему, и он живет, а не добро, и он куды хочет. А вам, отцем пригоже посещати нас почасту и о всем наказывати, как нам самим жити и людей у собя держати не томительно»
