Относительно этого летописного рассказа А.Е. Пресняков непременно бы сказал, что это картинка, «взятая живьем» из древнерусских времен. Действительно, здесь имеем дело с теми реалиями, которые неоднократно встречали изучая политический быт древнерусских городов-государств. Это вече, которое выносит важнейшее решение о судьбе Киева, и здесь ясно видно, что вече — народное собрание — главный орган власти в волости. Мнение главного города земли — закон для пригородов. В летописном рассказе выступает целая система пригородов, которые следят за решениями главного города земли и поступают соответственно этим решениям. Мы наблюдаем и военную функцию княжеской власти, однако основой военной силы князя является волостное ополчение. М. Стрыйковский также сообщает об ополчениях киевлян и волынцев, на стороне которых участвовали в борьбе татарские отряды. Борьба шла с войсками Гедимина. Яркое свидетельство о прежних демократических традициях в Киевской земле имеется и в летописном сообщении 1354 г. «Того же лета поиде из Литвы в Царьград Романь чернець на митроплию, и выиде, не приняше бо его кияне».
[563] Следовательно принцип суверенности городской общины распространялся еще и на церковные дела.
[564]У нас нет оснований считать, что эта ясно прослеживаемая по источникам древнерусская демократия не ограничивала в какой-то мере власть князя (тем более, что она была достаточно нестабильной). Густынская летопись под 1362 г., в связи с победой над татарскими «царьками», сообщает о том, что Ольгерд «Киев под Федором князем взят, и посади в нем Володымера сына своего».[565] Можно спорить о точной дате этого события, но 60-е годы принять можно.[566] Началось правление литовских «выдвиженцев новой волны».
Исследователи дружно и, вероятно, с полным основанием пишут о том, что Владимир Ольгердович был самостоятельным, независимым князем как во внутренних, так и во внешних делах.[567] Действительно, он, подобно другим князьям того времени, дает присягу Ягайло. В 1386 г. застаем его в Кракове. Ягайло вторично берет у Владимира Ольгердовича подтверждение своей лояльности, а в 1388 г., вероятно, по случаю восстания Витовта — в третий раз. Вскоре ему пришлось и на дело доказывать свою преданность делу Ягайло. В 1390 г. видим его во главе киевского ополчения в борьбе с Витовтом. Столь же активен Владимир и во внутренних делах, будь то церковные или земельные. Он приютил непризнанного в Москве митрополита Киприана.
