Подобного рода сведения имеются о городах Каневе, Остре. Мещане Винницы «поведили, иж теи земли их власные отчизные звечистые, которые они сами и предки их в покое держали».
[338] При этом необходимо отметить, что общинные территории «не были поделены на участки между отдельными лицами и находились в общем пользовании», распределение же участков зависело или от распоряжения общины, или обусловливалось «захватным правом».
[339]Помимо прав на свои «звечистые» земли и угодия, городские общины обладали и другими статьями дохода. Так, город Черкассы имел свою корчму бражную.[340]
Дореволюционные историки справедливо считали права земельной и другой собственности важнейшими правами городских общин. Но среди важнейших прав, сплачивающих общины, было и право защищать свои интересы, судьбы, административный порядок.[341] Правда, мы застаем общины уже в такой период их истории, когда им приходилось отстаивать такого вида права в борьбе с «урядом».[342] С другой стороны, им была присуща общность повинностей и налогов, бремя которых несла вся община в целом. «Земяне и мещане повинни вси ездити против людей неприятельских», вместе выполняют они и другие повинности.[343]
Для осуществления своих прав и несения повинностей городским общинам необходимо было самоуправление. Оно основывалось здесь на обычном праве, которое восходило ко временам Древнем Руси.[344] Одним из важнейших элементов этого самоуправления было общее собрание всех жителей города, которое пользовалось правом свободного избрания «войта».[345] Право собираться и избирать себе власть, пришедшее из древнерусских времен, было столь крепким, что его не нарушало даже получение городом магдебургского права. Более того, оно способствовало трансформации норм магдебургского права на местной почве, придавало ему черты, резко отличные от норм того же права, распространенного па Западе. Такую же особенность местным нормам городского права придавало и широкое распространение копного суда. В.Д. Отамановский, внимательно исследовавший экономический и политический быт южных городов, пишет: «Изучение пережитков самобытного городского строя… приводит к заключению, что основной чертой копного права было участие в судебных и важнейших административных функциях всех членов городской общины».[346]
На этом можно бы и закончить характеристику городских общин южного порубежья, но особо следует отметить один весьма важный момент: южные города лишь благодаря сложившимся условиям сохранили в почти нестертом виде те черты, которые были на более раннем этапе присущи всем городам Великого княжества Литовского. Такие общинные черты, как коллективное землевладение, самоуправление, общинные «разрубы» и «разметы», в более размытом уже временем и обстоятельствами виде мы находим на всей территории русских земель Великого княжества Литовского. Но это, в свою очередь, значит, что подобного рода община была в древний период распространена гораздо шире, чем в XVI в.
