.) с помощью оружия утвердился в Поднебесной, он вознамерился подчинить своей власти десять тысяч стран и разослал послов во все четыре стороны света для привлечения (иноземцев ко двору)»
[191].
Однако в начале XV в. китайское правительство предпринимает некоторые шаги для того, чтобы добиться большей, чем раньше, действенности своего номинального сюзеренитета по отношению к странам Южных морей. Это отнюдь не было случайным явлением. Как известно, в это время наблюдалась общая активизация всей внешней политики Китая. Она проявилась в захвате китайскими войсками вьетнамского государства Дайвьет, военных успехах в борьбе с армиями монгольских феодалов, новом крупном разгроме «японских пиратов», отправке целого ряда посольств и военных отрядов в восточный Тибет, северную Индию и Среднюю Азию.
Причины этой активизации следует искать в конкретных социально-экономических условиях, сложившихся в Китае в конце XIV — начале XV в. Минское правительство, пришедшее к власти на гребне широкого народного движения, направленного против иноземных угнетателей, не могло не считаться с настоятельными нуждами и требованиями народных масс. В конце XIV в. это нашло отражение в ряде внутриполитических мероприятий правительства, ставивших своей целью облегчение положения народа и подъем экономики страны. Были упразднены наиболее тяжелые формы эксплуатации населения, отменено рабство (практиковавшееся в Китае в период монгольского господства), снижены и отсрочены некоторые налоги. В ходе народного движения возросла площадь крестьянских держаний земли и расширилось крестьянское землевладение. Одновременно увеличились фонды государственных земель. Улучшилось положение ремесленников и купцов, стабилизировалась финансовая система страны.
Все это привело к тому, что в конце XIV — начале XV в. в Китае наблюдался экономический подъем. Развитие производительных сил в этот период базировалось на феодальном хозяйстве, которое еще не исчерпало своих возможностей и не привело к изменению характера феодальных производственных отношений. Тем не менее в результате подъема в развитии экономики в начале XV в. произошло общее увеличение хозяйственного и военного потенциала Китая. Создались объективные предпосылки для проведения активной внешней политики.
Выше отмечалось, что установившаяся в конце XIV в. практика взаимного обмена посольствами со странами Южных морей в лучшем случае могла обеспечить видимость их вассалитета по отношению к Китаю. Поэтому в начале XV в. минское правительство, стремясь пойти дальше, чем прежде, по пути укрепления системы номинального вассалитета, прибегает к новым формам внешнеполитического воздействия в данном районе. Такой новой формой явились многократные, периодические экспедиции китайского флота в Южные и Западные моря. Правда, с этими экспедициями в заморские страны отправлялись китайские послы с прежними полномочиями, но теперь они стояли во главе огромного по тем временам флота со значительной армией на борту. Небольшая свита, сопровождавшая послов раньше, лишь охраняла их безопасность во время поездки, но никак не могла гарантировать достижения поставленных целей. Как мы видели, в конце XIV в. при возникновении конфликтов со странами Южных морей китайское правительство остерегалось направлять туда своих послов и пересылало официальные депеши через посредников. Морские экспедиции начала XV в. должны были обеспечить усиление китайского влияния в заморских странах. В данном случае авторитет далекого от властителей стран Южных морей китайского императора подкреплялся вполне весомыми доказательствами. Той же цели должна была служить и многократность, периодическое повторение экспедиций китайского флота.
