С усилием я оторвался от мрачных мстительных видений. Мир был чудовищен. Я поискал в нем себя — но вместо нашел черно-багровые мятущиеся сполохи, нанизанные на тоскливый вой. Я закричал сам себе: «Остановись, идиот!» — закричал, потому что красная мгла кружилась все быстрей. «Этот психоз ты называешь любовью?» — презрительно засмеялся. — Этот коктейль из ненависти и страха ты называешь любовью?!
Унимая дрожь негодования, я шагал по улицам, не разбирая дороги, и размышлял о любви, этой великой и лживой иллюзии. Призыв плоти бросает нас друг к другу, и этой силой вертится колесо жизни. Я вспомнил полудетскую влюбленность в девочку, на которой потом женился. Я не хотел ее тела. Я грезил о невыразимом и прекрасном. Почему остановился на ней? Так воздушный шарик, ударившись, прерывает свой полет. Это случайность. Но кто же настоящий объект моей любви?
В аудитории я рвал и метал. Каким-то образом мне удалось связать морфологические принципы языка с сексуальными конфликтами и их источниками. «Любовь возможна, — восклицал я, — но при чем здесь известные всем физиологические манипуляции? Как ряд глаголов служит для артикуляции в принципе неартикулируемых действий (нахмуриться, улыбнуться, побледнеть и т. д.), так трение двух тел объективирует любовь, артикулируя ее на материальном плане, к которому она никакого отношения не имеет».
Неужели я всегда помнил, держал в уме эту чудовищную возможность, которую ждал и страшился? Вокруг меня всегда кружила смерть, и каждый раз, когда я верил, что она пришла за мной — смерть выхватывала кого-нибудь совсем рядом, ближайшего, любимейшего. В детстве я приносил домой птенцов, выпавших из гнезда — и они неизбежно погибали в моих неумелых руках. Но разве из этого только опыта могла вырасти убежденность, что все малое, слабое должно разбиться, соприкоснувшись со мной? Эти мысли успели промелькнуть в моем мозгу за те секунды, когда я выбросил Хельгу из-под колес мчащейся машины. Она, кажется, ничего не сломала, но лежала без сознания. Студентик стоял рядом, хлопая глазами от ужаса. Выяснив отношения с полицией, мы оба втиснулись в салон «Скорой помощи», чтобы отвезти Хельгу в больницу.
Я шел, погруженный в свои мысли, и вдруг заметил впереди ее с этим Русланчиком. Она тоже меня заметила, что-то ему сказала, может быть, постой, я поговорю с этим предом, шагнула ко мне, нас разделяло метров двадцать, а я уже свернул, она сошла с тротуара, чтобы не потерять меня из вида, а иначе зачем? Может быть, обдумывала, как бы меня элегантнее обмануть… А неплохая у меня реакция, несмотря на возраст и толчею на тротуаре…
