И о чем он думал, когда сжимал ее в объятиях? Или когда целовал ее?
Виктор не отрицал, насколько приятным было для него ощущать тепло желанной девушки, сладость ее губ. Но она не принадлежала ему. И никогда не будет принадлежать. А вот схлопотать за это от друга он мог. И был удивлен, когда Марк, позвонив ему утром, не обмолвился об этом. Возможно Лера ничего не рассказала Марку, будучи занятой выяснением отношений, либо друг припас разборки на потом. Но ничто не могло заставить Виктора думать сейчас о чем-то другом, нежели о кульминации многолетней вражды.
Он наблюдал за тем, как в переговорную вошел седовласый и загорелый мужчина. Василий Громов. Отец Роберта.
– Привет, пап, – заговорил Боб, направляясь к отцу. – Как перелет?
– Отвык, если честно, – улыбнулся мужчина, пожимая сначала руку сына, а после и Виктору. – И чего Диме не сидится спокойно? Созвать собрание так быстро. Что-то случилось? – удивлено спросил он, присаживаясь на свободное место.
– Как мама? – спросил Боб, поворачиваясь в сторону отца.
– Хорошо. Передает привет. И ждет тебя в гости. Вместе с женой и внуком, – добавил он, хитро улыбаясь.
Виктор усмехнулся, вспоминая, насколько болезненной темой была в их семье отсутствие у Роберта этих самых детей и жены. О чем в каждом разговоре упоминали родители, и от чего убегал Роберт.
Боб только слабо рассмеялся, поднимая перед собой руки в оборонительном жесте.
В кабинет вошла секретарь, принося с собой кофе для собравшихся. Обменявшись парой благожелательных фраз, она поторопилась обратно, пообещав, что Дмитрий Николаевич скоро подойдет.
– Сам всех торопит, но при этом всегда опаздывает, – рассмеялся Василий.
Никольский не был так счастлив, чтобы разделить чувства относительно Дмитрия. Он принял удобную позу, вспоминая как оказался здесь впервые.
Первые пару процентов акций Виктор купил пять лет назад. Тогда в активе Марка было уже 15%, полученных от матери, и Никольский загорелся идеей скупить как можно больше акций компании. У Марка с отцом всегда были напряженные отношения, а после развода его родителей, когда мать Марка сбежала с художником, бросив разгневанного Дмитрия и полностью поддерживающего ее сына, она перевела свой пакет акций компании на сына, дав тому возможность участвовать в жизни главного детища Дмитрия Громова. И пока губительные напряженные отношения разрастались между отцом и сыном, грозясь уничтожить все вокруг, Виктор не спеша, с толком и расстановкой, скупал акции, увеличивая собственные активы до того же количества, которым владел Марк.
