Роберт стал акционером «РегионСтроя» благодаря собственному отцу, и владел десятью процентами, а Василий – тридцатью процентами. Сейчас и Дмитрий владел таким же количеством акций, как и его брат. А когда-то они были единственными владельцами фирмы, выросшей до огромного холдинга. Но с годами Дмитрий потерял хватку, разбазаривая собственное имущество, а после появления в его жизни новой жены, Громов-старший был на грани банкротства. И собрание он проводил по одной простой причине – избавиться от кое-кого имущества, принадлежащего компании.
Марк же выступал против решений отца. И собирая экстренно собрание, пока по официальной информации Марк Громов находился на грани жизни и смерти, Дмитрий пытался заставить других акционеров пойти у него на поводу. И Виктор знал точную причину – Эрнест Майер загнал «РегионСтрой» в угол, отбирая второй год лучшие контракты. По личной просьбе Марка Громова. Правда, об этом никто не знал.
– Простите за задержку, – до собравшихся донесся твердый голос Дмитрия, быстро входящего в переговорную. – Хорошо, что все уже на месте.
– Все? – переспросил Василий, окидывая взглядом присутствующих в кабинете мужчин. – А где же Марк?
– Вась, разве ты не в курсе? – изобразил удивление на лице Дмитрий, усаживаясь на свое место за столом. – Он попал в аварию и сейчас в больнице. Думаю, что большинством голосов мы сможем обойтись без моего сына. Тем более, что вопрос срочный.
– Все настолько серьезно? – уточнил Василий, оборачиваясь к Виктору.
– Не думаю, – ответил он, кивая в сторону открывающейся двери.
На пороге под удивленный возглас собственного отца вошел Марк Громов, уверенно державшийся на абсолютно здоровых ногах.
– Что это значит? – твердо спросил Дмитрий, наблюдая, как его сын садится за круглый стол переговоров, занимая место напротив него.
– У меня тот же вопрос, – ответил Марк, подпирая подбородок рукой. – Почему на собрание акционеров не позвали меня?
– Ты был в больнице, – возмутился отец, откидываясь на спинку кресла.
– И вот меня выписали и я здесь, – пожал плечами Марк, оглядывая собравшихся. – Так как вопрос у нас на повестке? Что теперь пытаешься продать, чтобы покрыть собственные долги?
Черные брови сместились к переносице на жестком, исчерченном морщинами, лице Дмитрия.
– Какие долги? – вклинился в разговор Василий, заметно напрягаясь.
Марк повернулся к дяде, желая тому рассказать, как его собственный брат теряет компанию.
– Долги за дом, – начал перечислять Марк, замечая, как мрачнеет отец. – Долги перед собственными сотрудниками, перед подрядчиками. Затянувшееся строительство.
