– Ты придумал причину? – тихо прошептала я, когда наши тела перестали дрожать от испытанного оргазма и мы забрались под плед.
– Какую причину? – лениво протянул Марк, продолжая зарываться пальцами в разметавшиеся по подушке волосы.
– Причину, почему решил бросить меня, – напомнила я.
– Я не собирался бросать, – серьезно ответил он, приподнимаясь на одной руке надо мной. – Я знал, что услышав про аварию, ты будешь переживать. Глупо понадеялся, что разозлившись, ты не будешь переживать так сильно, тем более мчаться в больницу. Посчитал, что смогу обидеть или заставить возненавидеть себя, решив бросить по телефону. Тот звонок был моей ошибкой.
– Да, ошибкой, – подтвердила я, уставившись в темные глаза Марка. – Как и то, что умолчал о своем плане. Я знаю, что не могу требовать от тебя посвящать меня во все свои дела, но прошу только об одном – доверия. Помнишь про уговор?
– Помню, – согласился мужчина, склоняясь надо мной для нежного поцелуя. – И больше никаких секретов от моей невесты.
– Не перестарайся, Марк, – ответила я. – Не нужно сейчас говорить о том, чего не сможешь сделать.
Марк удивленно уставился на меня, приподняв вверх бровь.
– Почему? Не веришь моим словам?
– Да, – покачала головой. – И судя по последним событиям, доверия между нами мало.
– Девочка моя, – хитро улыбнулся он. – Если я говорю, что ты моя невеста, значит так и есть. А над доверием нам придется поработать.
Виктор прибыл в «РегионСтрой» заранее, за полчаса, чтобы подготовиться к предстоящему шоу. И сейчас, восседая в широком кабинете – переговорной, где должно было состояться собрание акционеров, поспешно устроенное Дмитрием Громовым, он наслаждался мягким вкусом кофе, заботливо сваренного секретарем. Напротив него поигрывая телефон зевал Роберт, оглядываясь по сторонам.
– Ремонт бы не помешал, – кивнул он в сторону стены, которая успела потерять белоснежную свежесть.
– Дмитрий Николаевич в последнее время был озабоченным иными вопросами, нежели ремонтом собственного офиса, – устало протянул Никольский, убирая на стол пустую кружку.
Вот уже пять дней он был трезв как стеклышко, сохраняя ясность ума, хотя порой рука тянулась в сторону скрытого бара. А всему виной была Валерия, влепившая ему звонкую пощечину, умудрившись при этом разбить губу. И когда Вик в тот день решил выпить, вернувшись в свой офис, крепкий алкоголь защипал свежую ранку. Как неприятное воспоминание, теперь виски вызывало в нем отвращение к самому себе за необдуманный порыв.
