Но Рубенс, наверное, всё ещё тревожил его воображение, поскольку Ричи никак не мог расстаться с его альбомом.
— Вот я смотрю на чувака, которого зовут Вакх. Мне известно, что он бог виноделия, вдохновения и жизненной силы. Так здесь написано. Насчёт вина соглашусь: бог сидит на бочонке и ни с кем делиться не собирается. Зато сам набрался изрядно. Жизненных сил в нём тоже хоть отбавляй: пить он мастер. Даже мой знакомый Джерри Макалистер так не закладывал за воротник, как этот бог. Не хотел бы я себе такого друга, он ничему хорошему не научит.
Дункан и Тесса слушали этот вдохновенный монолог и не перебивали. Только когда Ричи замолчал, Мак с налётом лёгкой грусти заметил:
— Да, Ричи, фламандская живопись — это не твоё.
— В точку!
— Не расстраивайся, ты ещё найдёшь своего художника, — обнадёжила парня Тесса.
— Или скульптора, — нашёлся Ричи. — Вдруг мне больше понравится скульптура. И я стану крутым искусствоведом по скульптуре. Почти как ты.
Но этой мечте не суждено было сбыться, потому что спустя несколько дней его увлечение искусством подверглось нелёгкому испытанию. Вечером в четверг Дункан позвал Ричи, чтобы предупредить:
— На выходные мы с Тессой летим в Париж, и ты остаёшься в магазине за главного. Не переживай, ничего особенного делать не придётся. Будешь улыбаться посетителям и раздавать визитки. Цены все есть в каталоге на случай, если захотят что-нибудь приобрести. Ах да, курьер ещё должен доставить посылку. Распишешься в получении и вскроешь коробку. Там будет небольшая скульптура. Да, Ричи, всё как ты любишь. Я приготовил место для неё, поставишь вот сюда. Я приеду и дальше уже сам буду с ней разбираться.
— А что за «она»? — оживился Ричи.
— Кто у нас будущий знаток скульптуры? — нарочито строго спросил Дункан.
Ричи проводил курьера и аккуратно, как учил Мак, открыл ящик. Маклауд предупреждал, что скульптура из бронзы и повредить её довольно сложно, но Ричи всё равно осторожничал.
«А вдруг в ящике фарфор? Всякое бывает», — думал парень, освобождая — всё-таки бронзовую! — скульптуру от опилок, которыми был набит контейнер.
Он закрыл глаза и глубоко вдохнул.
«Сейчас я взгляну на неё и охренею от красоты. Нет, так говорить не стоит, это некультурно. Она произведёт на меня неизгладимое впечатление — вот так правильно».
Ричи шумно выдохнул и открыл глаза.
«Мать твою! Что это?! Кто это?!»
Хорошо, что скульптура оказалась бронзовой, потому что поражённый в самое сердце Ричи выпустил её из рук, и она снова исчезла в пучине кудрявых стружек.
