— Понятия не имею. И мне это не нравится.
— Но убивать ты меня передумал? — Снарт поудобнее устроился на диванчике.
— Когда ты опять смертный? Зачем бы мне?
— Ну действительно, — мрачно пробурчал Снарт, решив, что лучше сначала выспаться и отожраться, а потом уже сбежать.
Раз этот псих к нему-человеку никаких претензий не имеет, надо пользоваться возможностью, пока дают. И все-таки эти бессмертные все сильно нездоровые на голову. Что Севидж, что этот.
— Как ты думаешь, это теперь навсегда или бессмертие еще вернется? — уже засыпая, спросил он у так и сидящего напротив Митоса.
— Хотел бы я знать. Но если оно вернется…
— То ты снова почувствуешь Зов, — перебил его Снарт. — Ну зашибись. А если я стану бессмертным прямо во сне, то проснусь уже снова в твоем подвале?
— Возможно, — уклончиво ответил Митос, но Снарт уже заснул.
В потоке времени, на «Волнолете»
За прошедшие сто двадцать лет (сто девятнадцать, если быть точным, но год туда, год сюда — кого это волнует?) Митос обзавелся очень интересной аномалией в собственной памяти. Проявлялась она медленно и постепенно, сначала приходя странными снами, и со временем становясь все четче и четче. И теперь Митос был совершенно уверен, что обладает двумя параллельными наборами воспоминаний за один короткий период в две тысячи первом году.
И конечно, теперь он не мог не узнать Леонарда Снарта, с которым познакомился дважды. Один раз тут — на корабле, одновременно с остальной командой. А второй раз (или первый? как все сложно с этими временными парадоксами) — в своем новом прошлом, которого совершенно точно не существовало в тот момент, когда он так неосторожно провалился в неизвестный портал, спасаясь от банды преследующих его каннибалов.
И хотя тогда общего прошлого со Снартом у Митоса не было, теперь оно медленно проступало, как проявляющаяся на снимке фотография. И это было очень интересное новое прошлое. А в некотором смысле даже весьма полезное. В две тысячи первом они провели достаточно много совместных тренировочных боев, чтобы Митос точно знал все приемчики Снарта. Понимал, что тот умеет и как реагирует на внезапную угрозу.
Поэтому, ожив на полу возле утилизатора, Митос скрутил Снарта в два счета, приставив к виску его же собственное оружие.
— Не дергайся! — предупредил он.
Снарт, естественно, не послушался. Митос и не сомневался, но точно знал, как тот будет вырываться, и пресек попытку в зародыше. Опыт — полезная штука.
А еще очень удачно, что от камеры утилизатора до шлюза с юными гостями «Волнолета» оказалось всего пол коридора.
