И ему это удалось. Хотя с первого взгляда он совершенно не узнал почти полностью изменившийся город. И со второго тоже. Но пожив там несколько месяцев, с удивлением и восхищением выяснил, что знает о городе куда больше любого из его нынешних обитателей. Он помнит, под каким домом есть скрытый старый подвал, где вынуть камень, чтобы открылся частично осыпавшийся проход на арену, и прекрасно ориентируется в подземном полузатопленном лабиринте, в который превратилась самая старая часть города.
Он задержался тогда куда дольше, чем собирался. И впервые позволил себе не сражаться с другими бессмертными. Чтобы вызвать его на бой, надо было сначала догнать, что здесь не удавалось никому. Митосу понравилось избегать битв, и даже казалось, что он нашел свое идеальное место на земле. Можно было не опасаться, что кого-то насторожит его нестареющая внешность. Огромный по меркам своего времени город, почти мегаполис бронзового века, с шумным и суетливым портом, в котором движение не затихало даже по ночам, толпы приезжих, гостей, купцов, путешественников. Митос растворялся в этом хаосе, становясь его частью, почти властелином.
Это были счастливые десятилетия, пока все не закончилось землетрясением и пришедшей с моря огромной волной. Митос даже не пытался бежать. Уже после первого толчка он понял, что город обречен. А он — бессмертный, что ему станется? И он не бросит родной город в его последний час.
Агония города длилась почти целые сутки. Митос погибал несколько раз. Под завалами камней, падал в провалы, тонул, разбивался о скалы. Он не пытался бежать. И с каждым пробуждением от смерти город кардинально менялся.
… первый раз, первые толчки. Город еще живой, еще не осознавший, что умирает. Много криков, паники, мечущихся людей, первая кровь и первые трупы. Запах города еще не изменился. Его улицы пока полны жизни, только с каждым толчком все больше зданий рушится, все больше на улицах разбитой утвари и осколков.
Сосед бросается в дверной проем, чтобы вынести добро, а минутой спустя дом складывается в кучу камней, из-под которой лишь в первый миг раздается короткий вскрик. Его вдова с детьми растерянно стоит возле груды обломков. Двое малышей ревут, остальные ошарашено таращатся на то, что только что было их домом.
Со стороны рынка бегут несколько торговцев и сбивают их с ног, но это выводит вдову из ступора, она хватает детей и бежит следом.
Митос сворачивает к центру города — навстречу бегущим людям, и не оборачивается на очередные крики за его спиной. Улочка узкая, дома на ней дорогие, в два этажа и уже с каждого второго вниз падают куски крыш, а то и целые перекрытия.
