ри любила ее. Он вышел из-за колонны и поцеловал М
ари.
– Ты пришел, послушать, царь, – смеясь спросила она. – Сейчас будут лучшие строфы: смерть злого демона Хумбабы.
Гильгамеш вздохнул и опустился на пол, прислонившись спиной к бортику фонтана.
– Ты же знаешь, что я его не убил. Как бы мне хотелось, чтоб было иначе!
Картины из далекого прошлого промелькнули перед его внутренним взором: жрец уговорил его подождать с обезглавливанием до полнолуния и представить это как жертву богу Ану. А ночью Хумбаба бежал. Воины преследовали его до морского берега, но он на их глазах исчез в волнах прибоя...
Мари положила руку ему на плечо, его голова прислонилась к ее коленям.
– Смерть Омада печалит твое сердце, любимый, – прошептала она. – Он знал, на что решился, когда вызвался быть посредником.
Два дня назад гонец принес весть от царя Хумбабы: никакого мира, пока голова Гильгамеша на плечах! Таков был его ответ, и для ясности прислал Хумбаба с тем гонцом и голову человека, которого Гильгамеш лично просил явиться в Урук для переговоров. Его лучшего друга и лучшего воина. Он знал, что Хумбабе нельзя доверять, и все-таки верил, что благополучие их стран важнее, чем игры Бессмертных. После летней засухи новая война между Эшнунной и Уруком стала бы бедствием для обоих народов.
Взгляд Гильгамеша устремился к небу, начавшему постепенно краснеть на западе.
– Мое сердце печалит смерть многих людей, Мари. Стольких, что я уже перестал их считать. Все эти песни о бессмертных героях никогда не упоминают ту боль, которую несет с собой наш дар, когда все, кто тебе дорог, умирают, а ты остаешься.
«Энкиду, – думал он, – брат мой верный, ты умер от лихорадки. Мучительно и бесславно. 500 лет прошло с тех пор».
– Иногда я спрашиваю себя, стоит ли оно того. Зачем мне вообще эта бесконечная жизнь?
Мари опустилась рядом с Гильгамешем на колени и пристально посмотрела ему в глаза:
– Не смей так говорить, слышишь! – никто еще не отваживался говорить с царем таким тоном. – Мы умираем, да. Может быть, следующая война уничтожит нас всех. Но мы должны жить в полную силу, пока можем. А под твоим царствованием народ Эшнунны всегда жил хорошо.
Мари не отводила глаз. Наконец Гильгамеш кивнул и улыбнулся. Но в его душе больше не было места для веселья. Царство Шумер себя изжило. Ныне оно раздроблено на враждующие между собой города-государства. Гильгамеш изгнан из Урука, там сидит теперь на троне Хумбаба, и его войско превосходит войско Гильгамеша по меньшей мере на треть.
