Митос рассмеялся:
– Нет, цена была завышена, а происхождение сомнительно. Неизвестно, как она попала из Берлина в Лондон, – он встретился взглядом с Маклаудом, – люди смертны, Мак. Если чему и учат пять тысяч лет жизни, то этому. Умирают даже бессмертные -- особенно бессмертные, а вещи продолжают существовать, и иногда они – единственное, что остаётся нам от людей.
– Это слишком безумно, – ответил Маклауд, – даже для тебя. Не все умирают, Митос.
– Ну... – согласился Митос, – пока не все.
Маклауд дрогнул, и Митосу стало интересно, кого он вспомнил? Ричи? Тессу?
– Я спасаю вещи, картины, антиквариат, потому что в долгосрочной перспективе они то, что имеет ценность. Через пять сотен лет никто не вспомнит мальчишку, которого я спас той ночью у Рашида. Выжил бы он или умер, это по большому счёту ничего не меняет.
– Это, – произнёс Маклауд после паузы, – одна из самых безысходных мыслей из тех, что я слышал.
Мак встал из-за стола, обошёл его и крепко поцеловал Митоса в губы. Чувствовался богатый опыт. Не то чтобы Митос тут уступал, но для своего возраста Маклауд был хорош.
Мак пах кофе, и вот уже его руки оказались на плечах Митоса. Понадобилось некоторое время, чтобы отстраниться, и он совсем не был горд этим фактом.
– Прекрати, Мак, – остановил он, когда отдышался, – ты действительно думаешь, что я этого от тебя жду?
Маклауд выглядел немного смущённым и выбитым из колеи:
– А разве нет?
– Я слишком стар для жалости, – терпение, с которым он произносил эти слова, было обманчивым, – Джо мне посоветовал попытаться рассказать тебе правду, я рассказал. Мы, конечно, можем продолжить, и какое-то время будет даже неплохо, вот только недолго, потому что в конце один из нас прикончит другого. Может быть, как-нибудь потом, когда мы оба немного повзрослеем.
– Я думал, это было обо мне, – Маклауд чуть ли не шептал, – думал, что ты... прости.
– Эй, – Митос дотронулся до плеча Мака, – не твоя вина, моя. У меня никогда ничего просто не бывает, если есть возможность усложнить. Отчасти и о тебе было.
– Но не большей частью.
– Нет, – согласился Митос, провожая Маклауда взглядом.
Тем вечером он снова пришёл в бар и пил там с Джо бурбон, потому что скотч американцы прикончили.
– Кронос и я однажды защищали этот город, – ударился Митос в воспоминания, – тогда он уже назывался Кабул и не особо отличался от нынешнего. – Он поцеловал Кроноса перед боем ранним утром, а в обед смотрел, как его убивают у ворот. Сам он успел умереть дважды, прежде чем город пал.
