Она чуть порозовела и нахмурилась.
— Мне показалось, что вам плохо, — произнесла она все чопорные, стандартные и подходящие к ситуации слова, делавшие ее весьма приспособленным членом нынешнего общества.
— Конечно. А как насчет парня, с которым я пришел сюда. Куда он ушел?
— Я понятия не имею, о чем вы? Вы ни с кем не пришли… по крайней мере, я не видела. И…
— Сколько времени вы наблюдали за мной?
На этот раз она действительно залилась краской.
— Сама эта идея…
Я потянулся и взял ее руку. Рука была мягкая, как первые дыхание весны, нежная, как старое бренди, и такая же теплая, как родительская любовь. Моя же рука, сомкнувшаяся на ней, показалась мне когтями ястреба, сжимающего молодого цыпленка. И я отпустил ее ручку.
— Давайте перескочим через все ритуальные ответы, — сказал я. — Происходит что-то весьма странное. Вы знаете это, и я это знаю, правильно?
Румянец исчез, она вдруг побледнела, глаза ее уцепились за мое лицо, словно я знал секрет, который мог бы спасти ей жизнь.
— Вы… Вы знаете? — прошептала она.
— Может, и нет, мисс, но сильно подозреваю.
Это было неправильное слово. Она тут же напряглась, губы ее сжались, словно в праведном гневе.
— Ну, это был всего лишь импульс христианского…
— Чушь, — сказал я. — Простите мою грубость, если это грубость. Вы сидите здесь, говорите со мной. Почему?
— Я уже сказала вам…
— Я помню. А теперь назовите настоящую причину.
Она внимательно осмотрела кончик моего носа. Затем мочку левого уха и, наконец, уставилась мне в глаза.
— У меня… у меня был сон… — запинаясь, сказала она.
— Бар, — сказал я. — Захудалая забегаловка. Кабинка справа от двери, через которую вы вошли.
— Бог мой, — сказала она, как человек, который никогда не произносит имя Божие всуе.
— Мой тоже, — сказал я. — Как вас зовут?
— Реджис. Мисс Реджис… — Она резко замолчала, как будто сказала лишнее.
— Продолжайте, мисс Реджис.
— Во сне я была кем-то нужным, необходимым, — сказала она так, словно говорила сейчас не со мной, а с кем-то внутри себя, возможно, с тем, кому раньше не уделяла большого внимания. — Я была важна — но не в смысле звания или положения, но потому, что мне было поручено что-то важное. У меня был долг, который нужно было выполнить, и чувство… уважения, что ли.
Мне хватило ума промолчать, в то время как она думала вслух, вспоминая, как это было.
— Звонок раздался посреди ночи. Секретное сообщение, которого я ожидала. Я была готова. Я знала, что это очень опасно, но мне это было неважно. Я знала, что нужно делать. Я встала, оделась и пошла в назначенное место. И… там были вы. — Она взглянула на меня в упор.
