– Кто здесь? – снова спросила она.
– Я так давно звал тебя, – тихо сказал голос. – Есть чем посветить? Я застрял тут, видишь ли.
Смех, тихий и хриплый, разнёсся по закоулку.
– Конечно, ты не видишь. Эти туннели чернее ночи, чернее воронова крыла, чернее сна.
Её рука наткнулась на свечу, откатившуюся к камню. Ирреель подняла свечу, и вдруг её осенило, кому может принадлежать этот бесплотный голос. Она резко обернулась на голос во мраке.
Это был голос мальчика, осипший от долгого молчания. Или охрипший от крика.
– Ты тот самый мальчик?
– Она называла меня Мальчиком.
Конечно, Ирреель знала, что такая «она». Мисс Веспер. Ирреель пошла на голос и нащупала на земле руку Мальчика. Его пальцы коснулись её. Они были холодными.
Но не такими холодными, как озноб, от которого у неё волосы на затылке встали дыбом. Как будто нечто последовало за ней во тьму и теперь подобралось ближе.
– Что это? – прошептала она, готовая к тому, что из-за угла в любой момент появится стая летучих мышей.
Мальчик не ответил, как будто прислушивался. Но единственным звуком, который раздавался во тьме, было их дыхание.
– Я тебя почти вижу, – сказал он, нарушив тишину. – Твои волосы такие белые.
– Ш-ш-ш. Летучие мыши услышат, – произнесла Ирреель дрожащим голосом, подавив панику, комом вставшую в горле.
– Летучие мыши безобидные, – сказал он.
– Только не эти, – сказала она, но раз уж Мальчик не испугался, она тоже не хотела выдавать свой страх. – Я ничего не вижу. У меня есть свечка, – сказала Ирреель. – Но нет спичек.
– У меня есть спички, но нет свечки, – он убрал руку и порылся в темноте. – Они где-то здесь.
Ирреель услышала шорох и снова представила, как тварь подкрадывается ближе, но на этот раз Мальчик просто вложил ей в руку коробок.
Она чиркнула спичкой, затрепетало пламя. Оно засветилось рыжим и красным и так внезапно разогнало темень в чёрном туннеле, что Ирреель поначалу ничего не видела, кроме огня.
А потом она заметила два глаза, горящих в темноте.
Она подожгла фитиль и поднесла свечу к лицу.
– Я Ирреель.
Глаза лихорадочно заморгали. Ирреель разглядела худое измазанное грязью лицо. Мальчик морщился, будто смотрел на солнце. Она не хотела таращиться, но внезапное осознание буквально огорошило её. Раньше она никогда не видела мальчиков вблизи, только подглядывала за ними из окна, когда они проходили мимо дома, и, разумеется, до этого она никогда не разговаривала с мальчиком. Как бы глупо это ни было, но она вдруг смутилась.
