Я вижу маленькую ухмылку через пивную бутылку у его рта. Он наклоняется назад, положив лодыжку на колено другой ноги.
— Так ли это? Ты хочешь познакомиться со мной.
— Бл*, а почему нет? Как два парня в группе, нам бы не помешало как-то наладить общение, разве нет?
— Не совсем, — он качает головой. — Но я, скорее всего, собираюсь попросить билеты на игру этим летом, так что, видимо, мне придется поделиться этим.
— Я рад, что ты это понял, — говорю я с улыбкой.
— Черт! — он проводит рукой по лицу и указывает на меня бутылкой. — Лучше бы этим билетам быть офигенными.
— В обмен на твою историю.
Никто не говорит ни слова. Мы пьем пиво, глядя в окно, рассматривая прекрасный пейзаж гор Колорадо.
— Мои родители умерли от передозировки наркотиков, — говорит Картер, не сводя глаз с гор. Ну бл*ть. — Они были «лучшими» родителями. Безответственными, никогда не могли долго продержаться на работе, не в состоянии заботиться о своем ребенке и часто собирались с друзьями, чтобы выпивать и употреблять наркотики. Это длилось неделями, из-за чего я не мог сделать свою домашнюю работу, — он кладет руку на спинку дивана и пристально смотрит на меня. — Когда они умерли, я почувствовал облегчение. Больше никаких вечеринок, обдолбаных родителей, за которыми надо убирать, — с сардоническим смехом он продолжает: — Я считал это адом, пока моим опекуном не стал дядя Чак.
— Настоящий подарок?
— Да, можно и так сказать. Мое присутствие, по-видимому, было настоящим бременем для него, и он не скрывал этого. Каждый день. Это настоящий удар, знать, что в детстве ты никому не нужен.
— Ага, расскажи мне про приемные семьи. Это не какой-то там сраный мир Диснея.
Он наклоняется ко мне.
— Приёмный ребенок?
— Ага.
— Это хреново.
Мы обмениваемся сочувствующими взглядами. Это все, что нужно.
Картер ухмыляется и говорит:
— Посмотри на нас, чертовы комплексы по части родителей.
Смех наполняет комнату, и я вздыхаю.
— Да, нам, черт возьми, повезло. Итак, твой дядя — мудак. Как это связано с программой?
— Я должен ему деньги за обучение. Я отработал свой долг и был так близок к тому, чтобы выплатить его, когда моя бывшая сбежала с моими деньгами. У меня было около месяца перед тем, как я бы послал на хер своего дядю. Теперь я вернулся к самому началу. Корячусь на работе, и теперь еще хожу на эту программу, о которой ему сказала Холлин. Либо это, либо добавить еще два года к моему рабству. Поэтому я прихожу, делаю минимум и ухожу. Это не для меня, мужик.
