Марина повела плечом.
— Странно ты себя ведешь. Тебе назначено свидание… или что, более важное к себе требует?
— Да, всю жизнь со свидания на свидание так и бегаю. Как Дон Жуан.
— Ну что ты, какой ты Дон Жуан… — с ласковой небрежностью отозвалась Марина.
Андрей Павлович поднялся.
— Нет, надо мне убегать.
— Подожди! — Марина вскочила со своего места, бросилась к шкафу, достала из него то самое прозрачное маркизетовое платье, которое Лида хотела показать ему, из-за которого и позвала сегодня. — Подожди, — приказала она еще раз, выбегая из комнаты, переоделась на кухне и медленным прогулочным шагом вернулась обратно. — Вот гляди, видишь? Она сомневается: брать его с собой, не брать. Хотела, чтобы ты решил. Я ведь, говорит, там с ним буду, все на меня смотреть будут, вдруг, говорит, ему это не очень приятно станет. Тебе то есть.
Произнося все это, она прохаживалась по комнате туда-сюда, платье было светлое, трусы и лифчик на ней темные, и она и в самом деле была в нем «вся видна».
— Ну что ж, Мариночка… — сказал Андрей Павлович. — Я тебе очень благодарен за наглядную, так сказать, демонстрацию… я получил самое полное представление…
Марина перебила его:
— Положим, полного ты не получил.
— Полного? — беспонятливо переспросил Андрей Павлович.
— Нет, Андрюш, ну какой ты Дон Жуан! — с прежней ласковостью, весело воскликнула Марина. — При чем здесь платье?
Миша в полном восхищении жарко прошептал Андрею Павловичу со своего места:
— Что, не понимаете, что ли?!
— Андрюш! Все? Я могу обратно? — невинным тоном осведомилась Марина.
Андрей Павлович молча кивнул.
Марина, обдав теплом своего тела, прошла мимо него на кухню, он постоял-постоял мгновение и повернулся идти в прихожую одеваться.
И только повернулся — зазвонил телефон на журнальном столе.
Миша было дернулся к телефону и замер — все-таки он был впервые в доме, никаких у него ни на что прав здесь, и ему не хотелось оказаться в неловком положении.
Дернулся было на звонок и Андрей Павлович, но тут же и остановился, — не очень его жаловала Нина Елизаровна, а ну как это она?
А телефон звонил, звонил, и в конце концов, постукивая каблуками, к нему побежала с кухни Марина. Она успела лишь снять платье, но надеть ничего еще не надела и прибежала к телефону, в чем была — в трусиках и лифчике.
— Алле! Добрый вечер! — сняла она трубку. — Нет-нет, Альберт Евстигнеевич, туда попали. Это Марина, Лидина подруга, мы знакомы с вами… просто их никого нет дома.
