— Доброе утро, дорогая.
Джош повернулся к ней, улыбаясь, затем покраснел, заметив ее наготу. Все-таки он такой ханжа. Сара не понимала, как после десяти лет брака мужчина мог оставаться настолько скованным в сексуальном плане.
— Тебе необходимо постоянно разгуливать голышом? Что если сейчас за тобой подглядывает из телескопа в окна какой-нибудь извращенец?
— Это же Вегас. Если парень хочет посмотреть на голую женщину, он может найти тело лучше моего за несколько долларов и пару напитков.
— Зачем ему это, если он может видеть тебя бесплатно?
— Я была бы польщена, если б кто-то приложил столько усилий, только чтобы посмотреть на меня.
Джош подошел к окнам на кухне, затем в гостиной и закрыл жалюзи. Сара хихикнула.
— Ты, правда, думаешь, что кто-то может подглядывать? Значит, ты по-прежнему находишь меня сексуальной. Хочешь трахнуться?
— Я пожарил блинчики.
Широко улыбаясь, как гордый родитель, Джош поднял тарелку с хрустящим беконом, омлетом и тремя почерневшими блинчиками.
Сара улыбнулась. По крайней мере, бекон и омлет выглядели неплохо.
— Спасибо, милый. Может, тогда потрахаемся после завтрака? — Сара подмигнула ему, затем взяла тарелку и села за кухонный стол. Ей даже не пришлось снова смотреть на Джоша, чтобы знать, что он покраснел. Он смущался так легко, что это не переставало поражать ее.
— Не хочешь слизать с меня масло с сиропом? — Она улыбнулась ему, и он едва не выронил из рук тарелку. Сара рассмеялась.
— Ты такая развратная, — сказал Джош и тоже рассмеялся.
— Поэтому ты на мне и женился.
Она снова подмигнула ему и сунула кусок бекона в рот.
— Через улицу от нас кто-то переезжает.
— Знаю, видела его, когда была наверху. Похоже, этот парень будет жить один.
— Он тебя не видел? Имею в виду, на тебе же была какая-то одежда?
— Если он может видеть сквозь жалюзи на втором этаже днем, значит, это — Супермен.
— То есть, футболки на тебе не было?
— Расслабься, никто меня не видел.
Она вспомнила, как новый сосед смотрел на окно, и по спине у нее снова пробежал холодок.
— Как думаешь, нам стоит пойти и представиться?
— По-моему, это значит, что ты не хочешь со мной трахаться?
— Сара, это все, о чем ты думаешь?
Когда он задал вопрос, в его голосе прозвучала озабоченность, будто Сара была какой-то чокнутой нимфоманкой. В прошлом Джош неоднократно спрашивал ее, не подвергалась ли она когда-либо сексуальному насилию или домогательствам. Он чуть ли не настаивал, чтобы она ответила положительно. По-видимому, он не находил другого объяснения ее мощному сексуальному инстинкту, будто пользовался советами книжки по психологической самопомощи. Мужчины всегда считали, что женщина перенесла какую-то травму, если имеет более сильное либидо, чем у них. Это проявление мужского шовинизма всегда злило Сару.
