- ЧТО?!
- Четыре десятых доли гривенки церковь у него купила за бросовую цену. Остальное он церкви вкладом отдал.
- Хотя эта цена была выше, чем та, что дал купец. – добавил третий докладчик.
- Но не сильно, - поправил второй докладчик.
- А что с лампой и печью?
- Он их пожертвовал церкви.
- Безвозмездно? – спросил, поиграв желваками царь.
- Митрополит выделил ему сто рублей, хотя, как нам удалось выяснить, просил он сотую долю от выручки. Местный тульский священник удумал вместо денег подарил ему шесть меринов со сбруей. Прилюдно. Дескать, от Матери-церкви. Макарий одобрил, когда узнал.
- Они обошлись ему в сто рублей?
- В семьдесят два и тридцать семь копеек.
- Андрей сумел верстаться? – после долгой паузы спросил Иоанн Васильевич.
- Да. Выехал сам на коне в кольчуге с мисюркой, луком, саблей. щитом и копьем. А с ним два холопа выехало, так же одвуконь, с копьями да щитами. Но их ему засчитали только кошевыми, так как вместо кованной брони тегиляй на них был.
- Тоже митрополита дела?
- Нет, - ответил первый докладчик. – Это уже воевода.
- А этому что не сиделось?
- Бедно же город служит. Он посчитал, что невместно новику сразу засчитывать и послужильцев. Это ведь оклад денежный нужно ему добрый положить. Получше многих.
- А волнение отчего среди посадских и служилых в Туле вышло?
- Отец Андрейки, Прохор взял в долг у Петра Глаза мерина с меринцем да панцирь со шлемом. Когда же тот погиб, то сыну не оставил их наследством, так как ранее потерял от татар. Андрейке тогда еще пятнадцати лет не было, поэтому долг должен был отдавать Петру глава рода – Степан Седой из Коломны. Но Петр рассудил иначе и попытался взыскать деньги с Андрейки незадолго до верстания.
- Зачем сие?
- Сказывают, чтобы тот не смог его пройти. И пошел как все в послужильцы на два-три года. Вроде как урок.
- Но на самом деле оказалось, что это не так, - заметил второй докладчик. – Воевода Григорий Иванович подговорил Петра потребовать долг. И когда тот сие сделал, то воевода признал и погасил долг из пожертвований, сделанных ранее от имени Андрейки на нужды города.
- Себе же взял долю, - заметил третий.
- А волнение с чего?
- Петр не успокоился. Он тем же вечером попытался с Андрейку взыскать ростовые деньги и самолично наложенную виру в двадцать пять рублей. За то, что Андрейка, дескать, имя его славное поносил.
- САМОЛИЧНО?! – рявкнул царь, чуть привставая. Покушения на такие вещи он очень не любил.
- Судить некого, Государь, - спешно заметил третий докладчик. – Андрейка вышел против него с сабелькой и зарубил насмерть. Петр ведь провозгласил Божий суд самовольно.
