— Осторожнее, товарищи, осторожнее! — покрикивал он. — Нежнее, говорят вам, обращайтесь! Ведь это же бутафория!
Шествие направилось к маяку. Точь-в-точь крестный ход с хоругвями, а святые — это мы. Просто неловко!
Немного погодя спустились мы в какую-то лощинку, и знаете, что там предстало нашим взорам?.. С полсотни оседланных и готовых в путь мулов, украшенных венками. Лейтенант, остановив передовую группу, взобрался на сухой пень и объявил:
— Товарищи артисты! Дорога вам предстоит дальняя — километров десять, так вот товарищи из кооперативного хозяйства позаботились о вашем транспорте. Прошу занять места!
Произошел небольшой конфуз. Дамы оторопели, юнцы начали посмеиваться. «Ох, — говорю я себе, — сорвалось торжество!»
А лейтенант поднял руку и умоляющим голосом произнес:
— Пожалуйста, товарищи! Не омрачайте нам радость!
Делать нечего, директор и кое-кто из «стариков» взобрались на мулов, матросы помогли дамам, юнцы, со своей стороны, проявили сознательность, и каждый взял с собой в седло по ребенку. И вот мы, словно иисусы на ослятях, тронулись в путь.
И смешно, и трогательно!
Народ почтительно шагает по сторонам. Стар и млад глазеют на нас, как на неземные существа. Не пропускают ни одного нашего слова, ни одного жеста, ни одной улыбки, а мы, кумиры, важно покачиваемся в седлах. Юнцы, разумеется, отпускают шуточки. Я пришпорил своего длинноухого скакуна и присоединился к их компании. Вообще-то меня в театре все любят, но тут, гляжу, юнцы вздумали разыгрывать меня, словно какого-то дядюшку-провинциала. «Ну, уж нет, — говорю им, — это не дело! Народ окружает вас ореолом, а вы швыряете этот ореол в кусты!» И представьте себе, шуточки замолкли, ухмылочки как ветром сдуло…
Едем мы, а вокруг вековые ясеневые леса, светлые поляны, непроходимые джунгли, пещеры. Прелесть! Над головою плывут прямо-таки бутафорские облака, и мне кажется, что я участвую в какой-то фантастической пьесе.
Заметьте, такое чувство пришло ко мне впервые! Могу вас уверить, что меня никогда не тянуло в актеры. Еще будучи гимназистом, я увлекся невидимой работой суфлера и, так сказать, сам избрал свой жребий…
Долго ехали мы по извилистой лесной дороге.
Но вот перед нами открылась синяя панорама моря, и над самым горизонтом — белая башня маяка.
Выехали мы на широкую лужайку и — новый сюрприз!
На зеленой траве домотканые холстины белыми дорожками протянулись, параллельно им — новенькие пестрые половики. А поодаль костры дымятся. Над ними жарят на вертелах барашков. Пахнет лесными травами и жареным мясом. А на холстинах всяческая снедь навалена: караваи домашнего хлеба с золотистой корочкой, пузатые бутылки с искристым вином, груды жареной рыбы, диких голубей, вареных кур, тушеных зайцев, ранние овощи, черешни и земляника, разная рыба — вяленая и соленая, домашние колбасы и сыры, орехи, миски со взваром и простоквашей — чего-чего только там не было! Ах, извините, вдобавок ко всему жареные дикие кабанчики под хреном!.. Ясно, народ решил не ударить в грязь лицом не только обычая ради!
