«Непохожа!» — первое, что сразу же подумал он. Почему Владислав Семенович уверял, что она вылитая мать?
В глазах Машеньки читалось удивление, может быть, чуть-чуть досада и какой-то непонятный интерес — все одновременно. В эту минуту Степан Ильич вспомнил, с какой усмешкой снисхождения встретил он сам своего сына-школьника, когда тот осмелился впервые пригласить к себе в гости свою одноклассницу. Видимо, тогда сын и его красневшая подружка, представ перед глазами старших, испытывали то же самое, что он испытывал сейчас, чувствуя, как его разглядывают без всякого стеснения, изучают и удивляются — да, удивляются самым откровенным образом, нисколько этого не скрывая. Несколько раз Машенька взглядывала на смущавшуюся мать, как будто именно сейчас увидела в ней совершенно другого человека, не того, к которому она привыкла. Краска на щеках, неожиданный гость, цветы… Неужели в таком возрасте женщина еще способна нравиться? Но какая же это женщина? Это же мама! «Ну и что, что мама? Ах, глупенькая!» У Степана Ильича сами собой расползались от улыбки губы. Со своим наивным и чистосердечным изумлением Машенька ему нравилась чрезвычайно.
«Вот жизнь! Еще вчера — да какое там! — еще всего лишь час назад смешно было подумать, что можно так вот, разом, обзавестись… ну, семьей не семьей, а… да нет, если уж зреть, как говорится, в корень, то именно семьей. А что? Чем не семья?» Словом, под первым впечатлением Степан Ильич ощущал себя счастливым до краев и, полный признательности за это состояние, готов был вместить в свою широкую и благодарную любовь всех, кого он сегодня, не думая, не гадая, вдруг приобрел, — всех, даже зятя, которого он еще совсем не знал, не видел.
Никита, зять Натальи Сергеевны, оказался долговязым лохматым юнцом в сильных очках. Очки и оттопыренные красные губы — вот что бросалось сразу в глаза. Он вошел в комнату босиком, с журналом в руках, буркнул: «Здравствуйте» — и, сев за стол, близоруко уткнулся в страницу. Наталья Сергеевна, разливая суп, с мягким укором заметила:
— Никита!
На мгновение он оторвался от журнала:
— Я поздоровался.
— Я слышала. Ты хоть обуйся, милый.
Продолжая читать, Никита нашарил ногами валявшиеся возле дивана тапочки.
Наталья Сергеевна переглянулась с гостем.
— У нас маленькая неприятность, — пояснила она. — Не успела я приехать — нате вам! Никиту посылают в лагерь, на военный сбор. Такая неожиданность!
— Так весь курс же! — сказал Степан Ильич, принимая от хозяйки дымящуюся тарелку.
