Противниками этих солдатских и матросских ораторов чаще всего становились либо лавочники, либо бывшие чиновники бывшей земской управы. Первейшим златоустом этой стороны был наш учитель истории Петр Ксавериевич Адамский. Он произносил язвительные речи о «доблести дезертиров», о «победах на Пермском и Казанском фронтах». А в этих городах шли как раз волнения заводских рабочих, железнодорожников, раненых из госпиталей, которые требовали окончания империалистической войны. Дело там доходило до вооруженных схваток с курсантами военных школ. В Казани был взорван огромный пороховой склад.
Но остроумие нашего учителя нравилось только меньшинству митингующих. И спор кончался единодушным решением: «Долой войну!»
Из деревень приезжали крестьяне, чтобы послушать, что делается на белом свете, запастись, коли удастся, керосином да солью и сообразить — надо ли торопиться со сдачей хлебного налога…
По Главной улице разгуливал в окружении почтительных мальчишек Володька Дьяконов. Бывший приказчик мелочной лавки, он где-то пропадал последние два года и теперь появился в новой кожаной куртке, в модных галифе, весь обвешанный оружием, как будто только что реквизировал губернский арсенал. Грудь его была перекрещена пулеметными лентами, за поясом торчали гранаты, по колену постукивал маузер в деревянной кобуре, на ремне висела сабля в никелированных ножнах, на низких сапогах звенели шпоры! И все это можно было потрогать, если, конечно, заслужишь Володькино расположение.
Вышагивая по улице, Володька громогласно объявлял себя анархистом и грозил, что как только его единомышленники заберут власть в Петрограде, они тут же прибудут в Нолинск и заведут здесь свой порядок.
— Какой порядок?
— Как какой? Никакого! Каждый делай, что хочешь… Не будет правительства ни белого, ни красного. Будут свободные люди!
— А работать или учиться?
— Это по желанию: твоя воля — твой закон!
— А вот у тебя кожанка… сабля… и мне бы…
— Ну и что? Раз захочешь — бери!
— Да у кого? Где?
— Не бойсь. У буржуазии всего наготовлено… Вот насчет оружия не знаю: недостает вам еще революционного опыта!
Это было заманчиво, только Володька вскоре прекратил свои гулянья и агитацию, так как вовсе пропал из городка. Поговаривали, что за дезертирство и за недозволенное хранение оружия его посадили в Вятскую тюрьму.
В конце октября 1917 года телеграф принес весть об аресте Временного правительства и победе революции. Потом пришли газеты. Они известили о решениях II съезда Советов, первых декретах Советской власти.
