Губкин чувствовал, что гитлеровцы вот-вот откроют прицельный огонь. И действительно, позади позиции взвода разорвался снаряд. Когда дым рассеялся, невдалеке показался связной, а за ним — артиллеристы, катящие сорокапятимиллиметровую пушку. В это время по вражеским танкам открыла огонь с фланга и противотанковая батарея. В бой вступил противотанковый резерв командира полка. Танки остановились и, отстреливаясь, начали пятиться назад.
Через час противник возобновил атаку. Несмотря на большие потери, ему удалось прорвать оборону батальона капитана Мельниченко и выйти к позициям полковой артиллерии. Дуэль между вражескими танкистами и нашими артиллеристами продолжалась до глубокой ночи.
184-я стрелковая дивизия и приданная ей танковая бригада, ведя ожесточенные бои с превосходящими силами противника, на пятые сутки оказалась в окружении. Утром 25 февраля повалил густой липкий снег. Видимость резко ухудшилась. Командир дивизии полковник Кайда приказал после пятнадцатиминутного артиллерийского налета прорвать кольцо окружения немцев и присоединиться к своим.
В ответ на залпы нашей артиллерии заговорили пушки и минометы противника. Красные ракеты, вспоров небо, послужили сигналом начала атаки. Наши бойцы бросились на прорыв. Однако враг усилил артиллерийско-пулеметный огонь, и атака захлебнулась. Стало ясно, что в этом направлении не пробиться.
Разведка не сработала и на этот раз: главный удар дивизии оказался по тому участку, где противник успел укрепиться и имел превосходство. Полковник Кайда плохо изучил противника, передоверился начальнику разведки и теперь остро переживал, что его бойцы оказались в ловушке. Гитлеровцы пропустили их через свой передний край, а затем фланкирующим огнем и контратаками отрезали. Лишь танковая бригада, потеряв две тридцатьчетверки, сумела организованно отойти.
После неудачной попытки вырваться из окружения долго пришлось собирать остатки дивизии. 297-й полк отступил в извилистый овраг. Людей и боевой техники в стрелковых ротах осталось меньше половины. Лишь во взводе Губкина положение было неплохое: здесь потери за день составили три человека — благодаря тому, что бойцы не поленились отрыть глубокие окопы.
В маленькой избушке на окраине заброшенного села разместился штаб дивизии. Полковник Кайда, накинув на плечи полушубок, сгорбившись, сидел на низком табурете, мрачно поглядывая на топографическую карту, испещренную красными и синими знаками. Глубокие балки, ведущие на восток, как нарочно, упирались в траншеи и узлы обороны противника. Полковник все больше убеждался, что выйти из окружения без помощи извне невозможно.
