В разгар боя кто-то крикнул: «Комиссара ранило!»
Губкин бросился к пулемету, из которого вместо убитого первого номера Игнатова стрелял второй, и приказал бойцу: «Помоги комиссару!» Вокруг рвались снаряды. Губкин схватил пулемет и перенес его на запасную позицию. Не успел он открыть огонь, как вражеская мина угодила в то место, откуда минуту назад он убрал пулемет.
— Молодец, лейтенант! — похвалил его комиссар, лежавший невдалеке в траншее. — Не зря вручили тебе сегодня партбилет.
Дым от разрыва вражеской мины рассеялся. Губкин неторопливо водил стволом по вражеской цепи, поливая ее свинцом. Вскоре пулемет накалился, в кожухе «максима» закипела вода. По лицу Губкина струйками бежал пот, руки онемели от напряжения. Но Георгий не отпускал гашетку и тогда, когда ненавистные ему серые мундиры замелькали спинами.
Когда бой затих, лейтенант подошел к комиссару, лежавшему на носилках, и склонился над ним. Лицо Поликарпова побледнело; лихорадочно блестевшие глаза, обведенные густой синевой, глубоко запали.
— За меня не беспокойтесь, лейтенант, — с трудом проговорил комиссар. — Главное — высоту мы удержали. А судьба Сталинграда, если хочешь знать, решается именно на таких вот высотах. Понял?
— Понял, товарищ комиссар!
— Так что готовься отбивать очередную атаку… Помни, у каждого человека есть своя высота.
— Это я понял. Но и моих бойцов теперь на испуг им не взять…
— На стрелковое отделение, приданное для усиления из резерва комбата, не очень полагайся — от одиночных выстрелов толку мало. Стрелками усиль пулеметчиков. — Комиссар перевел дух и слабым голосом добавил: — Подкрепление вряд ли получишь, рассчитывай только на свои силы…
Под Абганеровом немцы не могли преодолеть ожесточенное сопротивление дальневосточников. Командующий 4-й немецкой танковой армией генерал-полковник Гот докладывал, что дальнейшее продвижение его частей приостановлено. Для развития наступления он просил дополнительно одну танковую и одну моторизованную дивизии. Командующий 6-й армией генерал-полковник Паулюс получил личный приказ Гитлера: «24-ю танковую дивизию передать в 4-ю танковую армию».
Генерал Гот, перегруппировав силы, намеревался нанести удар по тылам 126-й дивизии. Под прикрытием танков фашистская пехота атаковала позиции дальневосточников. Полковник Сорокин отчетливо сознавал, что если передовые полки его дивизии не удержат рубеж Абганерово, то путь к Сталинграду немцам будет открыт. Но удержать такую лавину без резервов не только трудно, но и невозможно. Генерал Шумилов по телефону предупредил: «Держитесь до подхода резервов».
