Поздно вечером командующий фронтом, отдав необходимые распоряжения, ждал разговора со Ставкой. Зазвонил телефон ВЧ, Еременко торопливо взял трубку.
— Как, товарищ Еременко, разобрались в обстановке? Абганерово удерживаете? — спросил Верховный.
— Товарищ Сталин, Абганерово удерживают дальневосточники.
— Уверены, что не допустите выхода противника к Волге?
— Да, товарищ Сталин! Войска полны решимости дать отпор врагу!
За день батальон капитана Шакуна отбил четыре вражеские атаки. Только с заходом солнца гитлеровцы прекратили наступление. Постепенно стрельба затихла с обеих сторон, на позиции опустилась тревожная тишина. Старшины доставили в расположения своих рот термосы с чаем, консервы из горбуши и сухари вместо хлеба. Измотанные напряжением дневного боя, солдаты Губкина нехотя ужинали, кое-кто уже дремал, привалившись плечом к земляной стенке траншеи, изредка вспыхивали огоньки цигарок, разговоров не было слышно.
Глушковский сидел, уставившись в одну точку. Последнее время он особенно остро почувствовал отчуждение сослуживцев. Товарищи не забыли и не простили ему паники во время бомбежки. Никак не удавалось Глушковскому вжиться в суровый солдатский быт. Здесь, на переднем крае, где каждую минуту подстерегала смертельная опасность, он до слез тосковал по дому. Тяготы солдатской жизни действовали на него угнетающе. А после бомбежки неотступно преследовала мысль, что он должен погибнуть.
Снова наступила тревожная фронтовая ночь. Губкин сообщил бойцам взвода последние известия: наши войска на Сталинградском фронте, отражая крупные силы противника, оставили ряд населенных пунктов. Затем он стал подводить итоги боя за день так же скрупулезно, как это делал, когда проверял домашние задания своих учеников.
Школьные воспоминания часто вставали перед глазами Губкина, бойцы казались ему такими же учениками, и он делил их на отличников и посредственников. Они были так же доверчивы и искренни, может быть, лишь с той разницей, что в школу приходили прямо от своих игрушек, а бойцы были почти взрослыми, хотя тоже ничего не видели в жизни.
Первый же бой внес изменения во взгляды Губкина. Многие посредственные бойцы проявили храбрость и мужество. И наоборот, среди тех, кого он считал отличниками, оказались весьма посредственные. Главный вывод, который он сделал для себя, был таким:
«Командир — отец солдата и должен не только заботиться о нем, но и служить примером стойкости, мужества».
