Комбат медленно привыкал к своему новому ординарцу и, когда у того что-то не получалось, вспоминал Образцова, невольно сравнивал их. Образцов, несмотря на свой богатырский рост, был подвижным, рассудительным и собранным. Днем и ночью, когда бы Губкин его ни вызвал, всегда был готов выполнить любой приказ. Семенов же казался ему флегматичным. Как новый ординарец покажет себя в бою, комбат пока еще не знал.
— Что загрустил, Семенов? Думаешь, брать или не брать вещмешок? — полушутя, полусерьезно спросил Губкин, натягивая на ногу серый от дорожной пыли сапог.
— Нет, почему же? Вещмешок я, конечно, возьму, но мне бы, товарищ капитан, вернуться в свою роту.
— Так уж сразу и обиделся! В армии, брат, должности не выбирают. Где прикажут, там мы и обязаны служить.
— Не получится из меня ординарца.
— А это время покажет…
…Дивизия Городовикова, преследуя отходящие вдоль шоссейной магистрали Минск — Вильнюс части 3-й танковой армии немцев, начала освобождать территорию Советской Литвы. К концу дня 7 июля батальон Губкина вступил в бой за населенный пункт Ландворово, невдалеке от Вильнюса. Головной роте Акимова удалось зацепиться на его северо-восточной окраине. Зайцев со своей ротой закрепился южнее. И только рота Ахметова несколько отстала от них.
Командно-наблюдательный пункт Губкин расположил в кирпичном здании железнодорожной станции Ландворрво. В сумерки в двух-трех километрах от них прямо в лес с неба стали падать цветные парашюты. Это авиация противника сбрасывала боеприпасы и продовольствие своим окруженным войскам.
За немецкие склады с боеприпасами и продовольствием в районе Ландворова развернулись ожесточенные бои. Вскоре Ахметов доложил, что противник обходит его с фланга и третий взвод занял оборону фронтом на юго-восток. Связь штаба батальона с командирами стрелковых рот, за исключением роты лейтенанта Зайцева, на этом прервалась. Комбат со своим штабом был вынужден перейти в полуподвал и занять круговую оборону.
8 июля Губкину исполнилось двадцать пять лет, но он об этом даже не вспомнил. Положение батальона резко ухудшилось, а рассчитывать на помощь не приходилось, так как главные силы полка ушли вперед, сжимая кольцо окружения немцев в районе Вильнюса. Получился как бы слоеный пирог, в середине которого оказался батальон Губкина.
Ординарца комбата одолевали свои заботы: он-то не забыл о дне рождения Георгия Никитовича и для этого случая специально припрятал несколько бутылок трофейного рома. В тактической обстановке Семенов разбирался слабо, во всем привык полагаться на командира и вряд ли по-настоящему представлял всю сложность и опасность создавшейся ситуации. Но он искренне хотел в этот день сделать комбату приятное.
