— Может, и возьмут, меня вот не приняли.
— Тебя! Ты еще малолеток. Но я за тебя похлопочу.
— Попробуй, — разрешил мальчишка великодушно. — Да беги вон к машине — в леспромхоз идет, а то пешком пойдешь.
Федька оглянулся.
На дороге, у леса, стояла автомашина. В кузов со всех сторон лезли, мелькая белыми платками, Федькины попутчицы. От машины шел дым.
Федька выпрыгнул на дорогу и закричал истошным голосом:
— Эй, куда же вы без меня, родимые!
Машина уже тронулась. В кузове закричали, застучали кулаками по кабине. Федька на ходу, овеваемый голубым дымом, догнал прыгающий борт и перевалился в кузов.
— Вот и я! — сказал он, отдуваясь. — С гвардейским приветом!
Все в машине засмеялись.
А девушка в красных босоножках отвернулась и снова что-то запела.
Машина, покачиваясь, медленно прошла глинистые, засохшие ухабы и выехала на деревянный настил. По обе стороны понеслось изумрудное болото. Наплывали, смешиваясь, густой настой белоголовника и летучий аромат свежего сена.
Настил кончился, машина загудела и выбралась по песчаному въезду в сосновый бор. Земля здесь была устлана иглами и отливала старой медью. Сухую дорогу пересекали корни. Справа между соснами знойно светилось небо, голубым сверкала старица, мелькнули купающиеся мальчишки. Скоро бор расступился, и сразу открылась широкая улица, устланная домами. Никогда не видел Федька таких громадных бревенчатых изб. А колодец? Навес над колодцем такой, что можно накрыть им целый дом. Около домов стояли сосны-великаны. И везде был песок. Это был песчаный оазис в тайге.
Когда машина помчалась по улице, далеко за поселком, над лесом, Федька первый заметил дым. Все стали смотреть туда, кто-то тревожно сказал:
— Неладный дым какой. Ей-богу, опять лес горит!
Улица уперлась в узкоколейную железную дорогу. Маленькие узкие рельсы убегали в тайгу. На рельсах стоял смешной паровозик, к нему были прицеплены две открытые платформы и товарный вагон. К этому составу со всех сторон бежали люди с лопатами, топорами. А какой-то мужчина, стоя посреди платформы, кричал:
— Скорее, скорее давай, ветер подымается! Поехали, поехали!
Паровозик дымил, нетерпеливо фыркал, растрепанный машинист, высунувшись, ждал, пока все влезут.
Все, кто ехал в машине, мигом оказались около состава и спрашивали беспокойно:
— Где, где горит?
— Чево мы знаем сами-то? — зло ответил мужик в шапке, торопливо залезая в вагончик.
— Семеновский горит! — крикнул человек, который стоял посреди платформы.
