— А знаете, мне пришла в голову такая первая строчка:
Мы танцуем до упаду на четвертом этаже!
— При чем здесь четвертый этаж? — возмутился Александр Дмитриевич.
— А потому, что я живу в Одессе на четвертом этаже, — вежливо ответил Мика.
— И танцуете до упаду? — спросил Александр Дмитриевич.
Подошла Лиля, и как раз заиграла музыка. Я пригласил ее с такой поспешностью, какой у меня никогда не было в походе. Мы начали танцевать, и мои «трикони» застучали по полу, точно подковы.
— Ну вот и кончилась твоя практика, — сказал я.
— Да, а какую оценку ты мне поставишь за практику?
— Пятерку… по знакомству. Чтобы похвалилась там, в Ленинграде. Ведь скоро ты будешь в Ленинграде.
— Да…
— Я тоже приеду в Ленинград, когда кончится сезон.
— Ледник я никогда не забуду! — говорит Лиля. — А знаешь, ты поразил нас всех своим спокойствием. Мне говорил Александр Дмитриевич. А Мика прямо восхищался твоим мужеством, когда вы ходили вместе. Ты его спас.
— Я его не спасал.
— Нет, ты был на высоте!
Я чувствую, что обо мне начинают говорить тоном некролога.
— Вернемся на землю, — предлагаю я. — Я хочу приехать в Ленинград, Лиля…
— Хорошо.
— И увидеть тебя, Лиля.
— Вот отлично. Я тебя познакомлю с такими девочками! Чудо!
— Когда я приеду в Ленинград, я скажу тебе…
— А я тебе тогда отвечу: поищи себе другую! — говорит Лиля и смеется.
Я тоже смеюсь.
— Конечно, это очень просто, — говорю я. — Можно веселиться, вместо того чтобы плакать. Можно танцевать до упаду на четвертом этаже. Зачем думать о люстре у соседей внизу?
Музыка замолкает, я отвожу Лилю к тем двум геологическим девчонкам и подхожу к Александру Дмитриевичу.
— Знаете, все в жизни очень просто, — сообщаю я ему радостно. — Если не ладится с этой, нужно найти себе другую. Вообще все решается очень легко. Мы можем найти себе новых друзей… Муж может подобрать себе другую жену… Дети — других родителей — получше, значит! Смешно, а?..
Я хохочу, но Александр Дмитриевич хмурится.
— Знаете, все относительно согласно вашей теории! — уверяю я его.
— Чушь! — говорит он и сдергивает зачем-то свои очки. — Блистательная чушь!
Лиля поднимается и идет из комнаты. Мика выходит вместе с ней.
Я встаю, но Александр Дмитриевич хватает меня за руку и сажает обратно.
У него крепкая кисть, у Александра Дмитриевича. Он смотрит на мои «трикони» и говорит:
— А вы, кажется, обречены быть геологом всю жизнь.
— Да, несомненно, — соглашаюсь я и достаю из кармана пять кусков сахара. — Вот и сахар мне в поход.
