Миг темноты, когда не видишь даже собственного тела — и вот я стою на поляне. Почти обычной лесной поляне. Если не брать в расчет, что поляна в длину и ширину всего десять шагов, а дальше нет ничего. Просто белое переплетающееся с серым и черным ничего. Странное зрелище, сложно передаваемое словами. А так зеленая яркая трава, что колыхалась под слабым ветерком, да льющийся сверху солнечный свет, правда, источника разглядеть не удавалось.
На поляне был только один предмет, на который можно было подумать, что он создан руками разумного, — двухметровая каменная плита по центру поляны. Она выглядела как чужеродный предмет, созданный на этом кусочке зелени, так что было очевидно, что именно с ней связано предстоящее испытание.
Подойдя к плите, я разглядел выемку на уровне груди. И осознание о том, что надо поместить туда руку, само появилось в моей голове. Понимание, которое было не моей мыслью, а чем-то наведенным.
Отшатнувшись, с ужасом взглянул на плиту. Упоминание руки и требование засунуть ее куда-то здорово подкосили мою решимость, особенно с тем, что кто-то помимо моей воли вложил знание об этом мне в голову. Но поозиравшись по сторонам понял, что идти особо некуда. Интуиция подсказывала: приближаться к нечто, окружающему поляну, для меня опасно. Можно подождать час и тогда скорее всего меня просто вернет обратно.
И все же я не мог не чувствовать восхищение от того, как вроде бы обычные практики, не являющиеся аристократами, могли создать подобное место. Ничего подобного я ранее не видел и даже не мог представить, что требовалось для создания всего, что меня сейчас окружает.
За этим ли я пришел, просто струсить и сбежать? Ведь не зря создали это место, а уж если простолюдины проходили Посвящение, то неужели я не смогу сделать то же самое?
— Нет! Я не сбегу. Хочешь сожрать мою руку, на, подавись! — прокричав для пущей решимости подобную дерзость, я вставил левую руку с протезом в отверстие.
И… ничего не произошло.
Недоуменно смотря на камень, стал уже без страха ощупывать внутренности выемки и нашел странный шип по середине. Даже пока не обладая достаточной чувствительностью протеза, чтобы почувствовать поверхность в полной мере, я понял, что он достаточно острый. Вот только протез все же был деревянным. Поэтому я уже без сомнений засунул правую руку и осторожно провел пальцем по шипу, слегка порезавшись о его неровный край.
Перед глазами тут же стали мелькать сообщения от Арбитра. Помимо этого я увидел таймер, отсчитывающий время, и времени осталось тридцать две минуты, явный намек на озвученный стариками час.
