Выйдя из своей комнаты, я наткнулась на Сибиллу, будто подстерегавшую меня снаружи.
— А, миссис Верлен, — произнесла она, словно меньше всего ожидала, что из комнаты выйду именно я. — Как приятно видеть вас снова! По-моему, в последний раз мы виделись очень давно. Но вы так заняты в последнее время.
— У меня много уроков, — ответила я небрежно.
— А я не это имела в виду, — она заглядывала в мою комнату горящими от любопытства глазами. — Я хочу поговорить с вами.
— Тогда, может быть, окажете любезность и зайдете?
— Очень мило с вашей стороны.
На цыпочках, осторожно и тщательно, она обошла всю комнату, как будто мы сообщницы в заговоре.
— Славно, — удовлетворенно заметила она. — Очень славно. Думаю, вы были счастливы здесь, миссис Верлен. И вам будет жаль отсюда уехать.
— Разумеется… если придется.
— Я видела вас со священником. Полагаю, многие сказали бы, что он очень красив.
— Полагаю, да.
— А вы сами, миссис Верлен? — От ее лукавой манеры говорить намеками мне становилось неуютно.
— Да-да, я тоже так полагаю.
— Я слышала, его вскоре ожидает счастливая жизнь. Что ж, этого следовало ожидать. У него хорошие связи. Он далеко пойдет. Хорошая жена — как раз то, что ему нужно.
Очевидно, она заметила раздражение, мелькнувшее на моем лице, потому что не замедлила сказать:
— Я вообразила себе… На самом деле я бы не хотела, чтобы вы уезжали. По-моему, вы уже стали частью этого дома.
— Благодарю.
— Ну что вы. Каждый из нас так или иначе — часть своего дома. Даже люди вроде Эдит, не отличающиеся большой индивидуальностью, бедняги… да и она, несчастное дитя, все же оказала влияние на наш дом… и немалое.
Я пожалела, что пригласила ее зайти. Из коридора было бы легче сбежать от нее.
— Ну и, разумеется, — продолжала она, — это ведь ваша игра до такой степени взволновала Вильяма, что он расхворался.
Я сказала с уже нескрываемым раздражением:
— Повторяю, что играла только приготовленные мне ноты.
Ее глаза неожиданно засверкали — этакими голубыми острыми огонечками, выглядывающими из морщинок.
— Ну да, ну да… но кто же подложил именно эту пьесу, как вы думаете, миссис Верлен?
— Сама хотела бы это знать.
Сибилла замерла на мгновенье, и я поняла: сейчас она наконец скажет то, с чем пришла ко мне.
— Я помню тот день, когда она умерла…
— Кто? — спросила я.
— Изабелла. Она играла весь день. Это была новая пьеса. Она как раз только получила ее фортепьянную обработку. “Пляска Смерти”. Сначала она просто напевала, без музыки, и мелодия звучала так сверхъестественно… “О пляска Смерти!” — мурлыкала она. А потом начала играть и все время, пока играла, думала о смерти. А потом взяла ружье и ушла в лес. Вот почему он не может слышать этой пьесы. И сам никогда бы не поставил ее вам, миссис Верлен. Это сделал кто-то другой.
