— Но Сильвии и Аллегре ты его уже прочла.
— Потому что проверяла на них, какое он производит впечатление. И, потом, они же еще дети… А взрослые более критически отнесутся к моим сочинениям, правда?
— Почему ты так решила?
— А разве не так? У них гораздо больше жизненного опыта, а нам еще так многому надо учиться.
— Значит, ты не покажешь мне этот рассказ?
— Ну почему же, покажу… когда-нибудь… когда буду им совсем довольна.
— Он о человеке в зыбучих песках, — сказала Аллегра.
Алиса вздохнула и осуждающе взглянула на Аллегру, которая только сердито повела плечами.
— Я думала, ты им гордишься, — сказала она.
Алиса сделала вид, что не слышит, и обратилась ко мне.
— Он о римлянах, — начала она. — Если кто-то совершил проступок, его бросали в зыбучие пески, которые медленно поглощали его, пока он совсем не тонул. Все происходило о-о-очень медленно. Именно в этом состоял смысл казни. Некоторые пески быстро засасывают, а эти — медленно… мучения удлиняются. Пески надвигаются и захватывают жертву постепенно… она не может выбраться. Вот так римляне использовали зыбучие пески в качестве орудия казни преступников. Это была хорошая кара. А в моем рассказе человек составляет мозаику, на которой изображает себя, как его затягивают зыбучие пески… задолго до того, когда это на самом деле с ним должно произойти. Вы сами видите, это, что называется, утонченная пытка. Гораздо более мучительная, чем просто утопить в зыбучих песках… делая мозаику, художник ведь все время представлял, что с ним произойдет по окончании работы. Но именно благодаря своему воображению он сумел выполнить мозаику так замечательно… лучше, чем кто-нибудь другой, кого это не касалось.
— Алиса, какие мысли к тебе приходят!
— Вы считаете, это хорошо? — озабоченно спросила она.
— Разумеется, если только твое воображение не заводит тебя слишком далеко. Лучше бы ты писала о чем-нибудь приятном.
— Да, — ответила Алиса, — понятно. Но ведь надо быть правдивой, не так ли, миссис Верлен? Я хочу сказать, не следует закрывать глаза на действительность.
— Разумеется, нет, но…
— Я подумала, что если бы римляне размышляли только о приятном, они не стали бы делать эти мозаичные картины, верно? Вряд ли приятно быть затянутым в зыбучие пески. Они так мерзко содрогаются, когда засасывают человека, что я и сама содрогалась, когда представляла себе и описывала все это. Да и девочки тоже, когда я им читала. Но я постараюсь направить свое воображение в более приятное русло.
